Анатолий Собчак - Жила-была коммунистическая партия

Поэтому сомнений в том, правильно ли поступил Конституционный суд, приняв это дело к своему производству, быть не должно. Другой вопрос, сумел ли суд во время процесса и в своем решении действовать в рамках закона, не обнаруживать своих политических пристрастий и не давать повода для разжигания политических страстей вокруг процесса. К сожалению, нет. И главный виновник тому – бывший председатель Конституционного суда В. Зорькин, политические амбиции которого во многом предопределили ход политической борьбы в России в 1993 году и способствовали кровавой развязке в октябре.

В прошлом Зорькина, сколько ни ищите, вы не обнаружите следов участия в политической жизни, ярких выступлений, или запоминающихся книг и статей или хотя бы успешной, заметной для глаз общественности научной или организационной деятельности. Ничего такого, что могло хоть как-то обосновать его назначение на столь высокий и ответственный пост. Просто произошло это в упоительный период раздачи должностей, освободившихся после краха коммунистического режима в таком изобилии, что и во сне не привидится.

В это время, наступившее после августа 1991 года, достаточно было попасться на глаза, войти в доверие к самому малозначительному человеку из окружения Президента, чтобы получить государственную должность на самом верху – в Правительстве, в администрации Президента или в Конституционном суде, – так мало находилось людей, на которых можно было положиться, и так много должностей освободилось сразу.

О том, как это происходило, существует множество рассказов. Например, о назначении на пост министра экономики Нечаева, которому коллеги по институту отказали в праве занять должность заведующего лабораторией из-за неспособности руководить ею, после чего он был сразу же назначен министром, или назначение на пост министра топливно-энергетического комплекса некоего Лопухина, у которого в багаже кроме сомнительного княжеского титула не было ничего – ни знаний, ни опыта. Но, пожалуй, самая печальная история – по последствиям, которые имели место, – это история назначения Зорькина на один из высших постов в государстве.

Появление на политической арене этого небольшого роста человека в самый разгар политического противостояния между парламентом и Президентом, его невнятные, двусмысленные речи, наполненные показным смирением и призывами к согласию, сразу же оживили в памяти образ Иудушки Головлева, одного из запоминающихся героев Салтыкова-Щедрина.

Формированию наполеоновского комплекса у Зорькина способствовали и журналисты, поспешившие объявить его миротворцем, человеком года и т.п. И у человека, который еще полгода назад был никому не известен, как говорят у нас в народе, "крыша поехала".

Ханжество, лицемерие, даже неизвестно откуда появившаяся показная набожность, соединенные со стремлением быть на виду и во что бы то ни стало играть политическую роль, – все это ярко проявилось в ходе процесса над КПСС. Особенно в интервью и выступлениях по поводу неявки в суд Михаила Горбачева. Вот только некоторые выдержки из публичных выступлений В. Зорькина по этому поводу:

"…Я считаю, что своей неявкой в суд Михаил Сергеевич подписал себе приговор… Я думаю, что он продемонстрировал тем самым, что он гражданин не России, я не знаю кого, Федеративной Республики Германии, Италии, в которую он хочет поехать, Франции, в которую он хочет поехать потом, Испании, которую он после этого хочет посетить, Южной Кореи, но только не России. Он не должен забывать, что тем самым он расстался с правами гражданина России…"

"Может, я нарушаю закон, открывая свои эти, так сказать, помыслы, но я все более склоняюсь к тому, что Горбачев в том качестве, в каком он находится сейчас, практически делается ненужным России", и т. д. и т. п.

Все эти эмоциональные, но юридически и этически малограмотные и весьма уязвимые высказывания можно было бы простить обывателю или даже политическому деятелю, но не Председателю Конституционного суда, да еще высказывающему свое мнение во время неоконченного процесса. Можно по-разному оценивать поведение М. Горбачева и отказ его от явки в суд, но напомню еще раз, что судья не имеет права ни оскорблять свидетеля, ни высказывать публично своего мнения, пока процесс не завершен.

Оценивая поведение В. Зорькина по отношению к вопросу о неявке М. Горбачева в суд сегодня, т. е. с учетом последующего поведения Зорькина и его выступлений совместно с Хасбулатовым и Руцким в марте и сентябре – октябре 1993 года, можно сделать вывод о небезосновательности опасений Горбачева, что коммунистическая оппозиция планировала устроить из процесса над КПСС суд над Горбачевым, придав ему с помощью В. Зорькина откровенно политический характер. Но не получилось! Горбачев оказался умнее своих противников, что и рассердило господина Зорькина.

Пока Конституционный суд рассматривал это дело, высказывалось немало мнений, в том числе М. Горбачевым, о необходимости его прекращения как дела, носящего политический, а не правовой характер. Ввиду очевидности того, что мы жили в неконституционной стране, где неконституционными были и компартия, и сама Конституция, и, наконец, сама жизнь, предлагалось вообще закрыть эту тему, а дело прекратить. Конституционный суд поступил иначе: он не рискнул ни признать КПСС и КП РСФСР неконституционными, ни признать их конституционность. Он не прекратил дела, но фактически ушел от принятия решения по главному вопросу под тем предлогом, что КПСС уже распалась и фактически не существует, а Компартия РСФСР не была должным образом оформлена и зарегистрирована.

Вследствие этого коммунисты России оказались поставленными перед дилеммой: если КП РСФСР становится самостоятельной политической партией, заново начинающей свою деятельность, то она не будет правопреемницей КПСС и утрачивает даже гипотетическую возможность претендовать на имущество, оставшееся после КПСС. Если КП РСФСР объявила бы себя составной частью КПСС и в этом качестве претендовала бы на имущество партии, то тем самым она нарушала бы постановление Конституционного суда от 30 ноября 1992 года, а ее структуры подлежали бы роспуску.

Так и закончился этот процесс. После его окончания в одном из интервью бывший Председатель Конституционного суда В. Зорькин дал новое определение понятия права: "Право – это плод определенных компромиссов, который позволяет людям жить в согласии друг с другом в каждую данную минуту". Чисто политическое и прагматическое понимание права и закона, которое удивительно слышать из уст судьи, но которое точно характеризует и политическую ситуацию вокруг процесса, и особенно решение Конституционного суда. Оно действительно было плодом политического компромисса. Но ведь могло быть и хуже, если вспомнить, что все без исключения члены Конституционного суда в этом процессе – бывшие члены КПСС, а один из судей был даже членом ЦК Российской компартии.