Владимир Маяковский - Я сам

Экзамен в гимназию. — Приемные экзамены в Кутаисскую мужскую классическую гимназию были назначены на 29 и 30 мая.

Перед сдачей экзаменов по просьбе отца знания Володи Маяковского проверил Платон Георгиевич Цулукидзе, опытный педагог, впоследствии заслуженный учитель школы Грузинской ССР, Цулукидзе вспоминает:

«Я сказал отцу:

— Мальчик вполне готов! Он знает больше того, что нужно для поступления.

Это заключение я вывел из того, что задавал примеры и вопросы гораздо труднее, чем могли быть на будущем экзамене» («Маяковский в воспоминаниях родных и друзей», стр. 56).

Во время приемных экзаменов в гимназию В. Маяковский получил следующие отметки: русский язык — 5, закон божий — 4, арифметика — 4+.

ГИМНАЗИЯ. — Владимир Маяковский был зачислен в старший приготовительный класс Кутаисской классической гимназии (1902/1903). В этой гимназии в свое время учились его отец и дядя Михаил Константинович Маяковский.

Читаю Жюля Верна. — Перейдя из приготовительного в первый класс, В. Маяковский увлекся Жюлем Верном, Фенимором Купером, Майн Ридом, читал журналы «Вокруг света», «Юный читатель».

Какой-то бородач стал во мне обнаруживать способности художника. — Готовясь к поступлению в Строгановское училище, Л. В. Маяковская брала уроки у единственного в Кутаиси художника, закончившего Академию художеств, Сергея Пантелеймоновича Краснухи. Л. В. Маяковская показала С. П. Краснухе рисунки своего брата. Он нашел их интересными и предложил заниматься с Володей Маяковским бесплатно. Л. В. Маяковская вспоминает: «Володя нагонял меня в рисунке. Было неловко, но и радостно иметь талантливого брата. Мы стали думать, что Володя будет художником, но в то же время находили для него необходимым среднее образование» («О Владимире Маяковском», стр. 80).

В переписке членов семьи Маяковских имя С. П. Краснухи, всю жизнь стремившегося к просвещению народа посредством искусства, всегда вспоминалось с большим уважением и теплотой.

ЯПОНСКАЯ ВОЙНА. — Первые сообщения о начавшейся в январе 1904 года войне и вслед за этим сводки из Порт-Артура были опубликованы в «Кутаисских губернских ведомостях» 31 января и в первых числах февраля. «Пошли мобилизации, потом появились больные, эвакуированные на родину с далекого фронта. Город маленький, слухи облетали быстро, росли, громоздились» («О Владимире Маяковском», стр. 79).

Война с самого начала была непопулярна в России.

В статье «Падение Порт-Артура», опубликованной в газете «Вперед» № 2, 14(1) января 1905 года, В. И. Ленин писал: «Дело русской свободы и борьбы русского (и всемирного) пролетариата за социализм очень сильно зависит от военных поражений самодержавия…

Не русский народ, а русское самодержавие начало эту колониальную войну, превратившуюся в войну старого и нового буржуазного мира. Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению. Русский народ выиграл от поражения самодержавия. Капитуляция Порт-Артура есть пролог капитуляции царизма.

Да. Самодержавие ослаблено. В революцию начинают верить самые неверующие. Всеобщая вера в революцию есть уже начало революции» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 9, стр. 157–159).

Революционное движение в стране ширилось под влиянием неудач монархической России в войне с Японией.

В это время, по словам Л. В. Маяковской, значительно повысился интерес семьи Маяковских «к политическим событиям, к общественной жизни» («О Владимире Маяковском», стр. 80).

По свидетельству X. Н. Ставракова, в 1904–1905 гг. он встречал Владимира Маяковского на занятиях марксистского кружка, которым руководил Григорий Николаевич Корганов (1886–1918), участник борьбы за Советскую власть на Кавказе, большевик, впоследствии один из 26 бакинских комиссаров. «На… занятиях мы читали и обсуждали популярную марксистскую литературу. Разумеется, говорили о текущих политических событиях» («Маяковский в воспоминаниях родных и друзей», стр. 75).

Увеличилось количество газет и журналов дома. — Мать поэта рассказывает: «Володя с увлечением систематически читал газеты и журналы, которые мы выписывали. В это время ему было одиннадцать лет. Знакомый инженер с завода тоже оставлял нам на день много своих газет и журналов» («Детство и юность Владимира Маяковского», стр. 43).

Читаю все. Безотчетно взвинчен. — Л. В. Маяковская сообщает: «У нас создался небольшой кружок самообразования, в котором, кроме нашей семьи, постоянно участвовали… Серафим Михайлович и Инна Павловна Суворовы…

Мы сообща выписывали литературу, которой обменивались. Помимо газет, мы читали журналы «Мир божий», «Русское богатство», «Образование», «Вестник Европы». Читали вслух Чернышевского, Салтыкова-Щедрина, Успенского, Чехова, Толстого, Гаршина, Лескова. Особенно интересовались и увлекались Горьким…

Володя был активнейшим участником этого кружка. Он сам много читал. Ему в то время нравились стихи Скитальца…» («О Владимире Маяковском», стр. 80).

В мае 1903 года был создан Кутаисский комитет и комитет сельских рабочих Имеретии и Гурии, который вскоре (июль 1903) стал называться (в связи с вводом представителей мингрельских организаций) Имеретино-Мингрельским комитетом Кавказского союза РСДРП. Комитет руководил революционными выступлениями молодежи.

В 1904 году 11-летний Владимир Маяковский принимает активное участие в ученических сходках, нелегальных собраниях и демонстрациях. В своих воспоминаниях X. Н. Ставраков пишет: «2 февраля 1904 года, в 9 часов утра, в Кутаиси, возле Красной речки, у так называемой Язоновой пещеры, состоялась сходка, в которой принимали участие гимназисты и реалисты. Нагрянула полиция и разогнала собравшихся. В этой сходке я был со своими братьями, помнится мне, что там был и Володя» («Маяковский в воспоминаниях родных и друзей», стр. 75).

Восхищают открытки крейсеров. Увеличиваю и перерисовываю. — Рисование было для Владимира Маяковского не только школьным любимым предметом, но постоянным занятием в течение всей жизни. Одноклассник Маяковского Георгий Гачечиладзе рассказывает: «Володя… покорял нас своими рисунками. Его работы всегда красовались в классе — портреты писателей и иллюстрации к отдельным эпизодам литературных произведений.

И не всегда это были копии с книжных иллюстраций. Теперь я понимаю, что некоторые эпизоды особенно волновали Володю и он находил для них свое непривычное и непосредственное толкование… запомнились его рисунки к толстовскому «Кавказскому пленнику» — произведению, всегда увлекающему детские сердца… Володя снабдил эти рисунки… очень удачным портретом Л. Толстого» («О Маяковском. Дни и встречи». Тбилиси, изд. «Литература и искусство», 1963, стр. 28–29).