Юрий Науменко - Шагай, пехота !

Мы, разумеется, не знали тогда, что к этому времени Ставкой Верховного Главнокомандования был уже детально разработан план нашего контрнаступления под Сталинградом, как не знали и того, что представители Ставки генерал армии Г. К. Жуков, главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов уже не один день работали в войсках Донского, Сталинградского и Юго-Западного фронтов, подготавливая это контрнаступление.

И вот 19 ноября в полк поступило обращение Военного совета Донского фронта.

"Теперь, - говорилось в этом обращении, - на пашу долю выпала честь развивать мощное наступление на врага... За время войны мы с вами закалились в борьбе, получили большой воинский опыт. К нам на усиление фронта прибыли новые части. Мы имеем все условия для того, чтобы наголову разбить врага, и мы это сделаем обязательно.

...Великая честь выпала сегодня нам - идти в сокрушительный бой на проклятого врага. Какой радостной будет для нашего народа весть о нашем наступлении, о нагнем продвижении вперед, об освобождении нашей родной земли!

Мы сумеем сокрушить вражеские полчища.

Вперед на врага!"{2}.

Обращение Военного совета фронта было доведено до всех бойцов и командиров на митингах, состоявшихся в подразделениях. Выступая на них, воины давали слово, что не пожалеют крови и самой жизни для разгрома гитлеровцев под Сталинградом.

День 19 ноября выдался холодным. Дул резкий ветер, перегоняя по полю снежную пыль, наметая сугробы. По небу плыли белесые тучи. Мы с помощником начальника штаба капитаном Н. Егоровым готовили роту лейтенанта В. Федоренко к захвату вражеского дзота, который бельмом в глазу торчал перед левым флангом полка. Из-за этой сильной огневой точки, окаймленной густой сетью окопов, уже не раз разгорались бои. Но пока она оставалась в руках противника.

Бойцы роты, разделившись на три группы - штурмующую, захвата и резервную, выдвинулись на передний край. Артиллерийская батарея поддержки открыла огонь. Она била по опорному пункту почти каждое утро минут по десять - пятнадцать. Фашисты уже знали это и, чтобы избежать потерь, прятались в укрытия. Так они поступили и на сей раз и, как говорится, попали в ловушку.

Едва раздались первые залпы, все бойцы роты внезапно ринулись вперед, захватили не только первую вражескую траншею, но и позволили штурмующей группе приблизиться к доту. Когда гитлеровцы спохватились, было уже поздно. Эта оборонительная точка была взорвана. Контратака фашистов тоже не удалась.

Никогда не забыть мне боя за высоту 137,8. Было это за неделю до Нового года севернее Орловки. Здесь фашисты создали ряд опорных пунктов, оборудованных землянками на 4-8 человек. Землянки были покрыты шпалами, полуметровым слоем земли и броневыми листами, снятыми с подбитых танков. Оборона высоты была построена таким образом, что четыре линии окопов расходились от ее центра лучеобразно. Это обеспечивало взаимную огневую связь между опорными пунктами и давало возможность прикрыть перекрестным и фланкирующим огнем все подступы к ним.

В первой линии окопов находились пулеметы, во второй и третьей к ним добавлялись противотанковые орудия и 81-мм минометы. В глубине располагались огневые позиции артиллерийских орудий. Оборонял ее сводный батальон 92-го мотопехотного полка, который поддерживали артиллерия 60-й мотодивизии и танки 16-й дивизии.

Столь крупные силы гитлеровцы сосредоточили здесь потому, что высота 137,8 имела важное тактическое значение. Со взятием со у наших войск появлялась возможность просматривать и контролировать оборону немцев и дорогу, идущую от Орловки на Городище, Кузьмичи, совхоз "Опытное поле".

И вот наш 1151-й полк совместно с 1153-м полком получил задачу овладеть высотой 137,8. Начать атаку фашистских позиций было приказано 1-му батальону, которым продолжал командовать уже хорошо знакомый читателю Николай Абухов, ставший в боях на излучине Дона капитаном.

Плечистый, среднего роста, с непокорным русым чубом, выглядывающим из-под каски, двадцатилетний комбат всем своим решительным видом внушал доверие бойцам, которые готовы были идти за своим командиром в огонь и в воду. Он считал золотым правилом наступательного боя слова великого полководца Суворова: "Быстрота и внезапность заменяют число". Тщательно изучив данные разведки, Абухов умело расставил силы, уточнил взаимодействие артиллеристов, пулеметчиков и автоматчиков, настойчиво внушал всем бойцам, что быстрота и натиск решают успех боя.

В ночь на 25 декабря разбушевалась непогода, усилился мороз, шел обильный снег, свирепствовала пурга. Еще затемно батальон скрытно подошел к исходному рубежу. На рассвете, разрывая густую пелену снегопада, мелькнули огненные снаряды "катюш". Следом ударили дивизионные пушки, застрочили по окопам врага пулеметы.

С первыми залпами "катюш" поднялись в атаку роты, чтобы нанести удар по врагу одновременно с флангов и с фронта. Короткими перебежками, падая и увязая в снегу, бойцы подтянулись почти к самому переднему краю. А когда батареи перенесли огонь в глубину, воины вместе со снежным вихрем ворвались в первую траншею. Командир полка послал меня в 1-й батальон, и я бежал вместе с Абуховым, ни на шаг не отставая от первой цепи. Слева, то догоняя нас, то забегая вперед, мелькал с красным флагом, заткнутым за ремень, старшина И. А. Кузьменко, В траншею мы буквально свалились на головы гитлеровцев с высокого бруствера. Выстрелы, удары, крики, ругань - все слилось в один яростный гул боя.

Первой ворвалась в расположение врага 2-я стрелковая рота во главе с лейтенантом В. С. Федоренко, который смело и решительно увлекал бойцов своим личным примером. Особенно удачливыми были автоматчики под командованием старшего сержанта Печерина, которые, наступая с левого фланга, первыми заняли блиндажи немцев и этим способствовали успешному продвижению следующей группы бойцов.

Впереди еще линия блиндажей. Каждый хорошо укреплен, приспособлен к обороне. По ходу сообщения к ближайшему из них подбирается пулеметный расчет сержанта Щеглова. Правее его вытягивает на бруствер свою бронебойку боец-коммунист Н. И. Канин. Это надежные и опытные воины. За полтора года войны они много повидали, испытали, закалились. Где-то сзади доносится зычный бас сержанта Ивана Бездорожного. Он сам и его расчет - Костриченко, Поторов, Леонов, Матвиенко и Русинов - на руках подтягивают 45-мм противотанковое орудие. К ним на помощь бросаются пехотинцы. Совместными усилиями они перетаскивают пушку через траншею.

Я оглядываюсь в поисках связных. Абухов улавливает это и кричит:

- Ковтун, Гальченко, ко мне!

Связные появляются словно из-под земли. Я отсылаю их к артиллеристам с просьбой усилить огонь по немецким блиндажам. Через несколько минут разрывы наших снарядов становятся чаще и плотнее.