Анатолий Луначарский - Человек нового мира

Для развлечения Владимира Ильича был устроен комнатный кинематограф. Он охотно соглашался после обеда вместе с Надеждой Константиновной и сестрой смотреть это кино, но большого удовольствия оно ему не доставляло. Он иронически смеялся и махал рукой. Действительно, программа этих киновечеров в Горках была, по словам Надежды Константиновны, ниже всякой критики. Редко-редко какой-нибудь кусочек хроники или более или менее революционная постановка вызывали некоторое одобрение Ильича, но, полагая, что все его домашние очень интересуются этим кино, он сам с поспешной любезностью всегда соглашался посидеть и посмотреть. Физических страданий он до последнего времени после второго удара не испытывал. Поправка шла несомненная, в особенности в отношении ног. В первый раз, когда Владимир Ильич решился пройтись сам, он выгнал из комнаты решительно всех, а потом показал со сконфуженной и счастливой улыбкой Надежде Константиновне, что он может ходить. <���…>

Ночь мы провели кое-как. <���…> Рано утром все поднялись, и начали разговоры о том, как и кому выносить гроб… Всякий добивался чести пройти хоть одну очередь с гробом Владимира Ильича.

В начале десятого часа Шествие тронулось. Вышло так, что я большую часть дороги шел с крестьянами и крестьянками соседних сел. <���…> Ясно, что приходили, привлеченные великим словом Ленин, и совсем темные люди. На этот раз 4 персты сделаны были великолепно, и мы скоро пришли на вокзал. <���…>

От Павелецкого вокзала до Дома Союзов приблизительно 6 верст. Я удивлялся Надежде Константиновне, которая оба больших куска — от Горок до железной дороги и от вокзала до центра города прошла пешком. По бокам с ней шли Мария Ильинична и Анна Ильинична.

Как в Горках, так и во время пути даже с аэропланов производили кинематографические и фотографические съемки. Они были произведены немедленно по установлении] роба посреди пылающей покрытыми флером люстрами залы. Опять установлен почетный караул, и потянулось нескончаемое, все более густое шествие, можно сказать, целого народа. <���…>

Такой вождь, как Ленин, не может не быть просвещенцем. Он был учителем народных масс в мировом масштабе, был в то же время и нашим общим учителем. Нет такого коммуниста, от мала до велика, который с гордостью не назвал бы себя его учеником. И кроме коммунистов сотни тысяч и миллионы причисляют себя к ним же. Дело Ленина было делом просвещения в самой огромной мере, за просвещением следовала, из него вытекала практика.

Наше просвещение, во всех своих областях, есть часть ленинской работы, ленинскими принципами должно быть оно проникнуто. Ленин не забывал повторять о важности задач просвещения, сознавая, что ни меч, ни машина не могут сами по себе обеспечить строительство социализма, что для этого необходим огромный культурный подъем масс. Поэтому и мы, просвещенцы, считаем его своим патриотом. И мы говорим, что он является первым и самым великим в нашем отряде строителей социализма.

«Культура народных масс и Октябрьская революция — явления, связанные друг с другом теснейшим образом. Для выяснения их лучше всего исходить из двух положений Ленина.

Во-первых, Ленин твердо заявил, что мирный культурный, происходящий в длительных формах, подъем в настоящее время является самой главной задачей, стоящей перед советским правительством и обществом. Развивая эти мысли, Ленин упоминает, что либералы любили утверждать, будто бы только предварительное культурное развитие народа дает ему право взять в свои руки власть. Этим либеральным россказням Ленин противопоставляет идею, что никогда народные массы не получили бы действительно правдивого, действительно широкого образования, если бы они не взяли власть в свои руки.

Второе положение Ленина, касающееся революции и культуры, не менее знаменательно. Он говорит: никакое меньшинство, никакая партия не могут построить коммунизма. Он будет создан лишь десятками миллионов рук, после того, как они начнут все делать сами. Таким образом, условием планомерного строительства социализма в нашей стране является именно это «умение» «десятков миллионов рук». Народное образование является той силой, которая может позволить нам индустриализировать нашу страну. Оно является главным путем к превращению нашей страны не только юридически, но и фактически в подлинную демократию, — демократию, которая является преддверием к коммунизму».

Просвещению Владимир Ильич придавал совершенно исключительное значение.

Но для того, чтобы русский пролетариат мог выполнить эту огромную роль, ему нужно осознать свои интересы, ему нужно понять связавшие его отношения с царизмом, с капитализмом, мелкой буржуазией и крестьянством. Подходя к революционным задачам в России, Ленин, с одной стороны, как объективный экономист, констатировал с точностью, что Россия превращается в капиталистическую страну, что в ней неуклонно растет пролетариат, что ему суждено сыграть роль застрельщика в Великой российской революции, великим носителем которой рядом с ним будет российское крестьянство. Вместе с тем он сознавал, что при этих крайне благоприятных обстоятельствах, когда нарождающаяся революция может возникнуть и пройти под руководством пролетарского класса, Россия "отличается чрезвычайно тяжелым, невыгодным свойством — именно крайним невежеством. Из этого нетрудно было сделать вывод, что специальные условия создают стихийно в России предпосылку великой, может быть, никогда еще небывалой революции. В России есть 8-10 миллионов пролетариата, большая часть которого сконцентрирована в крупных производственных предприятиях, который один может выдвинуть авангард революции — активную революционную партию — и, с другой стороны, найти опору в многомиллионном крестьянстве, разрешить задачу политического освобождения, завершить революцию и возможно больше продвинуться к социализму.

Для выполнения чисто политических задач, для того чтобы создать гегемонию в революции, чтобы суметь низвергнуть самодержавие и заместить его правительством действительно революционным, — для всего этого необходима огромная степень просвещения пролетариата. Владимир Ильич это прекрасно понимал, и вся жизнь его есть неуклонная работа в этом направлении.

И задачу партийного строительства Владимир Ильич понимал как задачу просветительную. <���…>

Вся первая часть истории нашей партии есть работа по организации просветительного политико-социалистического аппарата. Партия занималась главным образом агитацией, просвещением рабочих масс. Когда наступила пора революции, многим из учителей революции пришлось заменить оружие пропаганды оружием огнестрельным для боя с врагами и превратиться в командиров. Это не значит, что учительская роль отошла на задний план. Для того, чтобы доказать правильность взятого (коммунистической партией. — Ред.) метода, ей неуклонно пришлось продолжать политпросветительную работу в пролетариате. Это важно было потому, что ей надо было закрепить смычку между пролетариатом и крестьянством, надо было просветить деревню. Задача столь огромная, что Владимир Ильич ее подчеркивал.