Алан Клейсон - Джон Леннон

Поэтому неудивительно, что ребята были готовы принять предложение поработать в Германии — при условии, что найдут себе барабанщика. Они узнали, что в «Касбе», любимом клубе подростков, где они играли еще как Quarry Men, сын владелицы клуба Моны Бест, мрачноватый красавец Пит, играет на ударной установке в клубном ансамбле The Blackjacks. Зная, что группа The Blackjacks находится на грани распада, Beatles не видели ничего предосудительного в том, чтобы пригласить Пита в Гамбург. С полного одобрения Моны Пит принялся паковать чемоданы, однако 19–летнему Джону пришлось преодолеть упорное сопротивление Мими. В конечном итоге она, поджав губы, заявила, что умывает руки, хотя и сопротивлялась тому — в отличие от Джона, — что занятиям в художественном колледже пришел конец.

17 августа 1960 года Джон впервые в жизни оказался за границей, когда ночной паром причалил в голландском Хуке и лорд Вудбин сел за руль перегруженного микроавтобуса, который доставил пятерых музыкантов, Аллана Уильямса с женой и шурином — он сделал несколько групповых фотографий пассажиров, за исключением Леннона, с комфортом устроившегося, разумеется, на переднем сиденье, — к военному мемориалу в Арнхеме.

Глаза Уильямса и Вудбина были красными от усталости, когда после ночи и двух дней непрерывной езды они вместе с молодыми людьми выбрались из микроавтобуса у порога «Кайзеркеллер». В таких роскошных клубах им еще не приходилось выступать. Однако после того как забота о пассажирах перешла к Бруно, они отправились в затрапезную «Индру», а затем в три маленькие комнаты без окон и с одним туалетом в кинотеатре через дорогу. Именно здесь должны были ночевать Beatles. Даже Вудбин и Леннон были в замешательстве и начали шутить на тему концлагеря, посылок от Красного Креста и организации побега.

После нескольких часов живительного сна Beatles встали, чтобы дать свой первый концерт за пределами Соединенного Королевства. Могли ли они тогда предполагать, что через шесть лет будут выступать в переполненном гамбургском «Ernst-Merk-Halle», ныне уже снесенном, — эквиваленте лондонского «Палладиума», — куда их с почетом привезут на «Мерседесах» в сопровождении полицейского эскорта?

Однако в 1960 году почти все приезжие из Британии поначалу мечтали оказаться где угодно, лишь бы подальше от Гамбурга, и не могли дождаться окончания своего путешествия. Вероятно, была возможность найти более приличное жилье для группы, но Beatles о ней не знали. Одно дело все время находиться в дороге и в течение восьми дней останавливаться в одноместных гостиничных номерах с завтраком, но совсем другое — тесные казематы, в которых они жили, работая на Кошмидера. Все — включая выходца из среднего класса Леннона — открыли в себе инстинкты, о существовании которых даже не подозревали. Причиной тому было совместное проживание в убогих комнатушках, которые вскоре стали еще омерзительнее от остатков дешевой еды, пустых пивных бутылок, переполненных самодельных пепельниц и спертого воздуха, пропитанного запахом грязных носков.

В музыкальном отношении Джон, Пол, Джордж, Стюарт и Пит стали понимать друг друга почти без слов, а также научились «читать» аудиторию. В «Индре» — а через несколько недель и в более роскошном «Кайзеркеллер» — Леннон дал волю своему хорошо подвешенному языку, и моряки, гангстеры, проститутки, развлекающиеся туристы и набившиеся с улицы подростки смеялись его шуткам и даже танцевали, привыкнув к тому, что небрежный и вызывающий вид новых музыкантов отличается от эстрадного лоска выступающих по телевизору популярных певцов. Разумеется, у пяти нечесаных ребят из Ливерпуля были и успехи, и провалы, но в некоторые моменты они действительно играли так, что их можно было смело назвать лучшей рок-группой в Европе.

После окончания выступления их знакомили с городом музыканты из Seniors и The Jets, контракт которых с «Тор Теп» подходил к концу. Рики Ричардс сопровождал Леннона в магазин музыкальных инструментов, когда тот выложил кучу мятых дойчмарок за гитару «Rickenbacker». Впоследствии, во время своего краткого визита в Гамбург в 1961 году, Ричарде вышел на сцену вместе с Beatles, одолжив у Джона его дорогую гитару и сыграв свои композиции «I Go Ape» и «C'mon Everybody».

Несмотря на то, что Beatles дружили с такими закоренелыми рокерами, как Ричарде, и многочисленной командой официантов и вышибал «Кайзеркеллер», все пятеро прибывших в Гамбург ребят имели среднее классическое образование и их мнимая принадлежность к британской элите притягивала гамбургских поклонников экзистенциализма — «экзистов», главными фигурами среди которых были Юрген Вольмер, Клаус Фурман и Астрид Кирхгерр. Это противоречило утверждению Харрисона, который в 1967 году сказал одному из журналистов, что в целом Beatles были «отстающими в школе». И действительно, при необходимости Сатклифф, Леннон и Маккартни умели произносить длинные речи — правда, на английском, но это не имело особого значения. Плюс студенческий жаргон, а также небрежные упоминания о таких оригинальных личностях, как Модильяни и датский философ Серен Кьеркегор. Вместе с Харрисоном они увлеклись сплавом поэзии и рока, и поэт из Суссекса Ройстон Эллис считал, «что они имели больше прав называться богемой, чем другие молодые люди с севера». В определенной степени Стюарт, Джон и Пол — а также Пит с Джорджем — поддерживали этот имидж. В одном из эпизодов они ошеломили музыканта другой группы, когда в артистической уборной сделали вид, что якобы читают друг другу стихи русских поэтов, с притворной серьезностью произнося бессмысленные словосочетания.

Возможно, именно эта претендующая на художественность аура позволила молодым «экзистенциалистам» из Гамбурга — они, как хвастался Вольмер, «довольно хорошо говорили по-английски, который выучили в школе» — после внутренних дебатов принять участие в развлечениях и привыкнуть к легендарной вульгарности, царившей на сценах «Кайзеркеллер», «Тор Теп» и других заведений улицы Рипербан. Некоторые обнаружили у Джона признаки сильной личности, отсутствовавшие у других. «Леннон, явный лидер группы, был типичным рокером, — вспоминал Юрген Вольмер. — Он был невозмутим; никаких жестов — только слегка покачивался в такт музыке. Агрессивный нелюдим вроде Брандо». Однако Леннон вовсе не обладал этим мрачным магнетизмом и, не задумываясь, использовал грубые выражения в кульминационные моменты и безумствовал на сцене при исполнении таких вещей, как «Hound Dog».

Стоявший слева от Леннона бас-гитарист никак не тянул на гениального исполнителя. Но это не имело значения для Астрид Кирхгерр, потому что в один из вечеров в «Кайзеркеллер» они перешли границу невинной дружбы и признались друг другу в любви. Каким бы странным ни казался ее выбор, Кирхгерр исповедовала современные взгляды, и вскоре Астрид и Стюарт стали жить вместе.