Татьяна Таирова-Яковлева - Мазепа

Награды участникам похода, разумеется, коснулись и Палея. Мазепа не поскупился в выражениях, подчеркивая его храбрость, и в Москве решили поддержать Палея. В начале 1691 года Мазепа по царскому указу посылает к нему своего человека с увещеванием оставаться в верности царю. Однако письменного подтверждения отправлено не было, гетман велел все сказать на словах, опасаясь повредить мирному договору с Речью Посполитой [339] Там же. № 206. С. 436. . Палей продолжал засыпать Батурин просьбами о разрешении переселиться в Левобережную Украину. Ответ из Москвы был прежний: пусть вдет в Запорожье, а уж оттуда через некоторое время сможет перейти в Левобережье. Чтобы не отталкивать Палея, гетман обратился за поддержкой к своему доброму приятелю Льву Кирилловичу Нарышкину, и Палею тайно прислали бархат и соболей.

В марте 1692 года Палей вместе с левобережными казаками участвует в походе на Очаков. Казаки сожгли посады города и набрали богатую добычу [340] Самовидец. С. 152–153. . Этот поход принес Палею небывалую славу. Казаки увидели в нем идеального вождя — храброго и счастливого. То, что казакам только небольшую часть добычи удалось вывезти из Очакова из-за страшного бездорожья и потери лошадей, в расчет не принималось. В Запорожье послышались возгласы: «Дадим Палею гетманство, вручим ему все клейноды. Палей пойдет уже не Петриковой дорогой, он знает, как украинских панов к рукам прибирать». В Крыму Палея, в свою очередь, сравнивали с легендарным Сирко, в свое время наводившим ужас на татар, пытались привлечь на свою сторону, пророчили судьбу Хмельницкого. Заискивания татар и восторженное отношение казаков начали понемногу кружить Семену голову. При личной встрече с Мазепой он так и заявил, что если царь не примет его немедленно на службу, то он найдет себе другое место. Гетман снова и снова писал в Москву, предупреждая, что если Палей перейдет к татарам, то запорожцы последуют за ним и это будет иметь крайне негативные последствия для России.

Мазепа к этому времени уже понимал, насколько опасен ему может быть Палей в качестве соперника по булаве, однако пока считал возможным его поддерживать. Он был полезен в борьбе с татарами, к тому же сохранял казацкое влияние на Правобережье, получить которое под свою булаву с помощью московских властей рассчитывал и сам Мазепа. Кроме того, пока Палей был союзником Ивана Степановича, запорожцы отказывались поддерживать Петрика. Больше всего гетману хотелось столкнуть двух «народных героев». Случай не замедлил представиться.

В конце 1692 года Палей сообщил Мазепе о планах татар вновь напасть на Левобережье. И действительно, в январе 40-тысячная орда во главе с Нураддин-султаном вместе с остатками отряда Петрика подошла к Сечи, предлагая запорожцам присоединиться. Кош ответил отказом. Не решаясь штурмовать Сечь, татары обошли ее стороной и подошли к Переволочной.

Мазепа был готов к нападению. 6 февраля к нему прибыл Палей, из России шли 40 тысяч во главе с Шереметевым. Вдоль Днепра и границ Полтавского полка были расставлены заставы, усилены гарнизоны крепостей, налажена система оповещения. Сам гетман стоял в Лубнах. Татары, убедившись, что гарнизон Переволочной был готов к бою, ушли левым берегом Ворсклы, грабя села и забирая людей в полон. Им так и не удалось взять ни единого укрепления, и, получив известие о приближении Мазепы и Шереметева, они ушли в Крым.

Этот провал означал конец «предприятия Петрика», равно как и других смут. В конце февраля к Мазепе приехал дьяк Посольского приказа Андрей Виниус, доверенный человек Петра. Миссия имела стратегический характер. Виниус должен был обсудить со старшиной перспективы дальнейших военных действий и разобраться во внутренней ситуации в Украине, равно как и оценить положение Мазепы. Виниус сделал благоприятные выводы, убедившись в том, что большинство жителей твердо придерживались православия и хранили верность царю. В разговорах с Виниусом они крайне негативно отзывались о татарах и поляках, равно как и о Петрике, ставшем причиной многих разорений крымцами. Стабилизация внутренней экономической жизни делала свое дело — теперь поднять людей на восстание в Гетманщине против Мазепы было не так-то просто.

На совещании с русскими гетман и старшина высказались за необходимость идти на турецкие днепровские крепости, прежде всего Кизикирмен. Но Виниус объяснил, что этот поход был отложен решением Петра до более благоприятного времени. Это шло вразрез с планами Мазепы. Запорожье не давало ему покоя. Шаткое соглашение, достигнутое с ними благодаря Палею, могло рухнуть в любую минуту. Кошевой атаман Гусак предупреждал гетмана, что в Сечи собралось множество голытьбы — голодранцев без оружия. Единственный путь нейтрализовать их — начать широкомасштабные военные действия против Турции, куда все запорожцы устремились бы в надежде на добычу, а самые крикливые полегли бы в боях.

Отмена похода резко ухудшила отношения Мазепы с «вольным рыцарством». В конце июня голытьба скинула Гусака с атаманства и выбрала Рубана, сразу заключившего перемирие с Крымом. Из Москвы была направлена грамота, извещавшая о решении царя не предпринимать этим летом похода, но запорожцы все равно видели во всем злой умысел Мазепы. Они прямо заявляли: «Пока Мазепа будет гетманом, нам от него нечего добра чаять, потому что он всякого добра желает Москве и к Москве смотрит, а нам никакого добра не желает. Только тот гетман будет нам на руку, которого мы поставим в Черной раде» [341] Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 14. С. 502. . В Сечи поговаривали, что, как только хан вернется из венгерской земли, они совместно устремятся на московские земли. В Гетманщине, мол, голытьба сама старшин да арендаторов побьет, а вот царям за все неправды счет предъявят запорожцы. Из Москвы срочно прислали богатое сукно, которое доставил в Сечь посланец Мазепы. Запорожцы остались довольны, говорили, что такого сукна еще не получали.

В конце сентября Палей вместе с Переяславским, Киевским и охочим полками были направлены Мазепой на Правобережье для совместных действий против татар. Но уже в походе Киевскому полку пришлось вернуться, так как крымская и белгородская орды двумя потоками хлынули в Украину. Мазепа объявил сбор войск в Батурине и выслал на Коломак Полтавский, Гадячский, сердюцкий и компанейский полки. Узнав об этом, Нураддин-султан повернул в Слободскую Украину и, набрав ясырь, ушел в Крым.

Палею опять сопутствовала удача. Вместе с Мировичем и Пашковским они ускользнули от орды и напали на окрестности Тягина, нанеся большой урон туркам. К ним наперерез устремился белгородский султан Онита. После ряда боев с превосходящими силами противника казаки укрепились в таборе и уничтожили около четырех тысяч татар. Простояв сутки под табором, орда ушла, а Мирович в октябре благополучно вернулся домой.