А. Передрий - Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов

В другом похожем интервью— кинокритику Виктору Матизену, специально данном Михалковым для фотоальбома «Никита», — режиссер несколько по-иному вспоминает историю знакомства «сопровождающего его господина» с Владимиром Высоцким: «Потом, не помню почему, мы с ним (с сопровождающим. — А. П.) проезжали мимо Театра на Таганке, и я решил его с Высоцким познакомить. Вызвал Володю, говорю: «Меня в армию забирают...» Взяли водки, закрылись, и Володя нам пел на черном ходу. Опекун мой опять накушался и плакал...»

Высоцковед Виктор Бакин на страницах книги о поэте — об этом же: «1972. В этом году под весенний призыв для охраны страны попал 27-летний Никита Михалков. Чтобы хвастануть перед военкомовским собутыльником знакомством с Высоцким, великовозрастный призывник притащил его на «Таганку». Вызвал Владимира через служебный вход: «Володь, меня в армию забирают, спой нам что-нибудь». При всем, мягко говоря, сдержанном отношении к Михалкову Высоцкий принес гитару и пел...»

Итак, как уже известно читателю, и, судя по обращению Михалкова к Высоцкому, они не первый год приятельствуют (вспомним «вечеринку» с участием обоих и Хулио, сына главы чилийской компартии Луиса Корвалана!) Но действительно, почему такое лакейское поведение по отношению к Никите со стороны поэта? Ясно, что Михалков хвастался перед опекуном знакомством с Высоцким, но Владимир не только не одернул хвастуна, но и стал ему «прислуживать»: ушел с репетиции, стал петь им и пить с ними... Два варианта развития событий: или Высоцкий действительно считал Никиту другом, и не мог отказать ему с приятелем в просьбе спеть, дабы не обидеть их своим отказом, или же просто не хотелось присутствовать в театре, а было желание выпить... Во второе верится меньше.

Но и в первом варианте невольно засомневаешься, ознакомившись с отрывком из книги воспоминаний о поэте приятеля Владимира Высоцкого, переводчика Давида Карапетяна: «Терпимость Высоцкого удивляла. Он явно чурался роли арбитра, считая, видимо, что талант искупает многое. На моей памяти он только однажды высказался резко об известных деятелях искусства, и то, когда был в подпитии. В 1974 году я впервые услышал от него осуждение оппортунизма других: «Они оба, оба всеядны — и Никита, и Андрон». Речь, понятно, шла о славных «братьях-разбойниках» Никите Михалкове и Андроне Кончаловском».

С годами у Владимира Семеновича произошла естественная переоценка ценностей, и, что вполне естественно, изменилось отношение к Михалкову не только как к личности, но и к его кинематографическому творчеству...

На мой взгляд, слова Карапетяна о Высоцком «он чурался роли арбитра, считая, что талант искупает многое» прекрасно объясняют поведение поэта при встрече с Никитой Михалковым и его армейским опекуном в мае 1972 года...

Из тех же воспоминаний Давида истекает и понимание того, почему Владимир Высоцкий так, мягко говоря, иронично отозвался об одном из визитов в свой дом Никиты Михалкова. Визит этот ярко описан в воспоминаниях о поэте кинорежиссера Станислава Говорухина.

В 1975 году уже довольно тесное знакомство Михалкова с Высоцким перерастает в соседство: они въезжают в новый, только что построенный «кооперативный» дом на Малой Грузинской улице в Москве и поселяются в квартирах, находящихся в одном подъезде...

Итак, отрывок из эссе Станислава Говорухина «Такую жизнь нельзя считать короткой», одного из самых лучших и правдивых воспоминаний о Владимире Высоцком: «Сидели мы как-то на кухне, пили чай. Зашел на огонек Никита Михалков, сосед по дому. Заглянул на минутку, а просидел час-полтора. Рассказал об Иране — он только что вернулся с Тегеранского фестиваля. Не могу вспомнить, о чем конкретно он говорил, помню только, что слушать было безумно интересно. К тому же весь рассказ был окрашен добрым юмором. Мы с Володей сидели раскрыв рты. Наконец Никита попрощался и ушел. Володя сказал:

— До чего же талантлив. Все наврал, а как интересно!

Вспоминаю это для того, чтобы сказать: Володя и сам был таким. Во всем, что касалось устного художественного творчества. Художник всегда побеждал в нем объективного наблюдателя».

Интересная деталь: это же эссе Говорухина о поэте, только под другим названием — «До и после» — напечатано в сборнике воспоминаний о Владимире Высоцком «Я, конечно, вернусь...», выпущенном издательством «Книга» в 1988 году, к 50-летию Владимира Семеновича. В этой редакции эссе не упоминаются имя и фамилия Никиты Михалкова, а говорится о «соседе по дому». И рассказывал он не о Тегеранском фестивале, а «о загранице. Только что оттуда приехал». Обе публикации разделяют два года. Странно, что в одной редакции воспоминаний имя Михалкова упоминается, а в другой — нет... Согласитесь, без упоминания имени в публикации было бы трудно узнать персону Никиты Сергеевича, скрываемого Говорухиным (или — злым редактором?) под маской «соседа по дому».

В 2011 году Станислав Сергеевич выпустил книгу кинематографических воспоминаний «Черная кошка». В ней также нашел отражение факт неожиданного прихода в гости к Владимиру Высоцкому Никиты Михалкова, свидетелем которого он невольно стал. Но теперь Говорухин описывает визит гостя несколько иначе, чем 20 лет назад: «Сидим с Володей на кухне в его новой квартире на Малой Грузинской, Володя заваривает чай. В те времена хороший чай был редкостью — пили грузинский, индийский «Три слона» каких-то... Лучшим почему-то краснодарский считали, да где же его достанешь?

Володя привозил чай отовсюду — все полки на его кухне были уставлены железными разноцветными коробками с чаем. Запах на кухне был потрясающий — словно попал в знаменитый чайный магазин на Кировской, напротив Центрального телеграфа.

Пьем чай, болтаем... Забежал на огонек сосед сверху — Никита Михалков. Только что вернулся из Тегерана, с кинофестиваля. Рассказывал об Иране, о своих встречах с шахом, с шахиней — мы слушали, раскрыв рот...

Никита ушел, Володя закрыл за ним дверь, вернулся на кухню и произнес: «До чего же талантлив, собака! Все наврал, а как интересно!».

Он и сам был такой — если рассказывал что-то из жизни, из увиденного или услышанного, обязательно привирал, добавлял от себя, дофантазировал, превращал в художественное произведение, в законченную миниатюру».

Долгие годы эти скудные сведения — отрывки из интервью Михалкова да кусочек воспоминаний о Владимире Высоцком режиссера Говорухина — были единственными опубликованными источниками и свидетельствами, подтверждающими знакомство и общение Никиты Сергеевича с поэтом. А так хотелось узнать побольше, ведь знакомы они были больше десяти лет!

С просьбой к Н. С. Михалкову поделиться своими воспоминаниями о Владимире Высоцком автор направил осенью 2005 года письмо кинорежиссеру, сообщив в нем, также, об открытии в Краснодаре летом этого же года Музея поэта.