Николай Стариков - Сталин. Вспоминаем вместе

г) Он облегчает работу патриотов всех стран по объединению всех свободолюбивых народов в единый международный лагерь для борьбы против угрозы мирового господства гитлеризма, расчищая тем самым путь для организации в будущем содружества народов на основе их равноправия.

Я думаю, что все эти обстоятельства, взятые вместе, приведут к дальнейшему укреплению единого фронта союзников и других объединенных наций в их борьбе за победу над гитлеровской тиранией.

Я считаю, что роспуск Коммунистического Интернационала является вполне своевременным, так как именно теперь, когда фашистский зверь напрягает свои последние силы, необходимо организовать общий натиск свободолюбивых стран для того, чтобы добить этого зверя и избавить народы от фашистского гнета [376].

И небольшой штрих. Совсем небольшой. Немного забегая вперед. Уезжая из Тегерана после конференции глав союзников в столице Ирана, Сталин сделал несколько остановок. На вокзале Тегерана он был уже не в маршальском облачении, а в простой солдатской шинели и в фуражке, без знаков различия. В таком виде Верховный совершил и самую длительную остановку на пути в Москву. Она была в Сталинграде – в сопровождении близких лиц он объехал разрушенный город. Зачем, если у него не было никакого чувства сострадания и жалости, как нас пытаются убедить «десталинизаторы»?

Сталин поехал в Сталинград, потому что хотел отдать должное его защитникам и лично увидеть это легендарное место.

Сталин не был машиной.

Сталин был человеком.

…И, кстати, у него было прекрасное чувство юмора.

Анекдоты о политическом деятеле – это показатель народной признательности. Народная любовь неизменно наделяет объект своих чувств положительными чертами. Углубляя и расширяя то, что имелось на самом деле. Сталин имел прекрасное чувство юмора. Это отмечали многие его современники. Примеры блистательных шуток вождя украсили собой не одни мемуары. Но народная любовь словно морская волна. Она шлифует то, что есть, придает ему новую форму. Так и сталинский юмор был отшлифован временем.

Анекдотов об Иосифе Виссарионовиче масса. Часть из них верно передает реальность, часть вольно трактует то, что было. Ну а некоторые истории, как и полагается в любом мифотворчестве, просто придумываются, отталкиваясь от действий и слов реального человека. От его поступков и высказываний. Обратите внимание – подавляющее большинство анекдотов или смешных историй о Сталине рисуют его образ положительно. Отрицательное представление о вожде встречается довольно редко. Сегодня, читая эти истории, очень часто невозможно отличить миф от правды. Поэтому часть историй о сталинском юморе будет указана без ссылки на источник их появления [377].

Начнем с анекдота, который часто рассказывали в послевоенной Германии. В нем сосредоточена вся горькая правда о 22 июня 1941 года. С немецкой стороны.

Вернувшись из Москвы в свой лагерь [378], пленный германский солдат, взглянув на карту двух полушарий, висевшую в бараке, спросил товарища:

– Что это за маленькое коричневое пятнышко в центре Европы?

– Это Германия.

– А эта необъятная розовая территория, простирающаяся до самого Тихого океана?

– Это Советский Союз.

– А видел ли фюрер эту карту, прежде чем послать нас сюда? [379]

Истории о чувстве юмора Сталина в основном относятся к позднему периоду его жизни. Но есть и те, что рассказывают о времени окончания Гражданской войны. Как, скажем, приведенный ниже анекдот, который явно более позднего «изобретения». В нем народ свою гордость за Верховного главнокомандующего великой победы в 1945 году перенес на более ранний период. Когда основной заботой большевиков было вовсе не взятие Берлина, а удержание власти в разоренной Гражданской войной стране. Сталин не участвовал ни в каких переговорах с Антантой. Да собственно говоря, таких переговоров «с коллективным Западом» большевики и не вели. Но народ в своем творчестве «усадил» Сталина за стол таких переговоров…

Представители Антанты, исчерпав все возможности победить Советскую Россию, предлагают начать переговорный процесс. Руководитель делегации с пафосом произносит:

– Мы предлагаем вам мир!

Сталин, сидя среди членов российской делегации, усмехается:

– Зачем нам мир? Нам и России хватит. Пока.

Во время войны солдаты под командованием Баграмяна первыми вышли к Балтике. Он решил порадовать Сталина, налил в бутылку воды из Балтийского моря и велел своему адъютанту лететь с этой бутылкой в Москву к Верховному. Тот и полетел. Но пока он летел, немцы контратаковали и отбросили Баграмяна от балтийского побережья, но адъютант этого не знал. И вот гордый адъютант входит в кабинет Сталина и пафосно провозглашает:

– Товарищ Сталин, генерал Баграмян посылает вам воду Балтики!

Сталин, зная о случившемся, берет бутылку, несколько секунд вертит ее в руках, после чего отдает обратно адъютанту и произносит:

– Верните ее товарищу Баграмяну, пусть он ее выльет в Балтийское море! [380]

Артист Ираклий Андроников умел хорошо пародировать различных деятелей. Особенно похоже получался Сталин, которому об этом рассказали. На одной из встреч с писателями Сталин увидел И. Андроникова и подошел к нему:

– Товарищ Андроников, говорят, у вас хорошо получается меня пародировать. Покажите, пожалуйста!

– Вас – нэ решаюсь! – сказал Андроников и сделал отрицательный жест с воображаемой трубкой в руке…

В Большом театре готовили новую постановку оперы Глинки «Иван Сусанин». Послушали члены комиссии во главе с председателем Большаковым и решили, что надо снять финал «Славься, русский народ!»: церковность, патриархальщина…

Доложили Сталину.

– А мы поступим по-другому: финал оставим, а Большакова снимем.

Однажды во время обсуждения хлебопоставок, в начале 1930-х годов, секретарь одной из областей сострил, говоря о том, что его область не может поставить больше зерна:

– Как говорят французы, даже самая прекрасная женщина не может дать больше того, что у нее есть.

Сталин его поправил:

– Но она может дать дважды.

Каганович представил Сталину проект реконструкции Красной площади. На макете с передвижными конструкциями можно было рассмотреть все до мельчайших подробностей. Сталин с интересом разглядывал макет, а Каганович рассказывал о планах реконструкции, передвигая макеты старых зданий и новых построек. Сталин молча слушал. Каганович по-своему истолковал молчание и, войдя в раж, перешел к главному – к переносу здания храма Василия Блаженного. Он потянулся к миниатюрному макету здания и тут же услышал: «Поставь храм на место».