Виктор Салошенко - Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.

В прокуратуру Краснодарского края пришло постановление, подписанное Генеральным прокурором России, о возбуждении уголовного дела против народного депутата РФ Василия Дьяконова по иску журналиста Светланы Шипуновой.

Затем, в пятницу, 31 декабря 1992 года, в новогоднюю ночь, последовали заявления В. Н. Дьяконова и малого Совета, возглавляемого А. М. Ждановским, об отставке правительства Н. Д. Егорова.

Разумеется, возникший правительственный кризис был не случаен. Правительство края, подавшее в отставку, так и не смогло стать правительством, способным консолидировать силы общества в столь трудный и ответственный момент нашей истории.

По оценке самого Дьяконова, кабинет не сумел сконцентрировать внимание и силы на сломе изживших себя управленческих систем, на преодолении явного и скрытого сопротивления и саботажа… Ведь, по словам английского историка Томаса Маколея, хорошее правительство не то, которое хочет сделать людей счастливыми, а то, которое знает, как этого добиться.

И все же Дьяконов не оставил надежды на выравнивание общественно — политической и социальной обстановки в крае, упрочении собственного положения.

В нем говорил реформатор, но его экономические реформы упорно буксовали, и тогда он создавал видимость этих реформ путем перетасовки служебных зданий и кабинетов.

Однажды, пожалуй, в самый пик социальной напряженности, он заявил о своем решении сформировать и возглавить кабинет реформ и некоторых перемещений учреждений в Краснодаре.

Во — первых, администрация края оставляла здание крайсовета и вселялась в бывшее здание крайкома КПСС. «Из бывшего кабинета И. К. Полозкова уже выгнали бесов, — отчитывался Василий Николаевич, — и утром я буду находиться там». В «Белом доме» по Красной, 35 оставались департамент по приватизации, а также некоторые другие службы администрации, наиболее тесно связанные с отделами и комитетами краевого Совета. Здесь же разместился центр общественных организаций края.

Краевой суд намеревался наконец получить другое помещение: он должен был занять здание краевого автоуправления на углу улиц Гудимы и Орджоникидзе.

Здание бывшего (старого) Дома политпроса по ул. Комсомольской передавалось музыкальному училищу. «Надо думать, — говорилось в одной публикации, — эти разъезды и обмены тем не ограничатся».

В тот момент, когда правительство края подало в отставку, между Дьяконовым и Егоровым произошло решительное размежевание позиций. Егоров выступил с открытым письмом, в котором изложил свое видение сложившейся ситуации, приведшей к кризису власти. Дьяконов демонстративно ушел с заседания правительства, хлопнув дверью, выразив тем самым недоверие собственному правящему кабинету.

Позднее Егоров так объяснял происшедшее.

«…Но если раньше свою позицию я высказывал ему или с глазу на глаз, или на различных рабочих встречах и совеща-. ниях, не имеющих широкой огласки, то теперь решил: медлить нельзя. Я и так слишком долго раздумывал над этим шагом. Если бы я решился на него раньше, меньший урон был бы нанесен престижу края, его экономике, реформам и, в частности, Президенту России».

Судя по всему, возникшие разногласия носили необратимый характер. А может быть, Егоров все‑таки верил, что Дьяконов сумеет изменить стиль управления краем?

— В том‑то и дело, что нет. Иначе не было бы моего открытого письма, — утверждал Егоров.

Однако до последнего времени он еще питал кое — какие иллюзии. Ведь Василий Николаевич, по словам Егорова, был личностью сильной. Да и после некоторых разговоров с ним у Егорова возникала надежда… Верилось в данные им обещания проводить более взвешенную и конструктивную политику.

Этому предшествовали следующие события. Дьяконову, видимо, стали известны критические выступления Егорова на заседаниях территориальных групп депутатов краевого Совета, на совещаниях с руководителями хозяйств и главами администраций. В результате между ними произошло крупное объяснение в присутствии министра экономики России Нечаева. Василий Николаевич обвинил Егорова в том, что он партократ и осторожен при проведении реформ, что заигрывает с политическими и общественными организациями. Егоров, в свою очередь, высказал все, что думал о методах реформирования Дьяконова и о том, к чему они могут привести Кубань. Видимо, не желая доводить дело до открытого разрыва, Дьяконов на следующий день подошел к нему и сказал, что накануне был неправ. Затем заявил, что очень хочет, чтобы Егоров стал главой администрации, так как боится прихода Самойленко на этот пост: в результате город начнет давить на село.

И вот Егоров в своем открытом письме делает однозначный вывод: Дьяконов должен уйти в отставку, иначе все окажутся на краю пропасти.

В ответ на этот выпад Дьяконов опубликовал обращение главы краевой администрации к жителям Кубани. В нем, в частности, говорилось: «В крае сложилась чрезвычайная обстановка в аграрном секторе. Давно уже не было такого одновременного стечения неблагоприятных факторов: затяжных ливневых дождей, стихийных бедствий в ряде районов, резкого разрыва привычных хозяйственных связей, финансового кризиса, которые поставили под удар судьбу кубанского урожая.

Нужно ли говорить, что в тех экономических условиях, в которых оказалась Россия, потеря кубанского урожая будет равносильна катастрофе, голоду, усилению зависимости России от зарубежных стран.

На этом фоне абсолютно недопустимыми выглядят попытки определенных сил втянуть все население Кубани в свои политические игры. К сожалению, заложником этих сил оказался и краевой Совет, сессия которого приняла решение о недоверии главе администрации. Я полностью поддерживаю политическую оценку этого события, данную в печати в заявлении администрации Краснодарского края».

Однако, в силу сложившихся обстоятельств, ситуацию Дьяконову было уже не удержать.

Судьба выявляет наши достоинства и недостатки подобно тому, как свет — освещаемые им предметы. Причем мы приписываем судьбе все наши несчастья, но никогда не приписываем ей своих успехов. Судьбу человеку определяет или, точнее, указывает его собственная оценка.

По крайней мере, в судьбе Николая Дмитриевича Егорова, личности незаурядной и на определенном этапе трагической, особняком стоящей в череде правителей Кубани, многое напоминает не просто жизнь, где бывают неожиданные взлеты и падения, а жизнь, короткую и полную зловещих тайн и домыслов.