Виктор Салошенко - Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.

С 1938 по 1940 год Лидия Дмитриевна Лозановская работала в краснодарской краевой молодежной газете «Комсомолец» заведующей отделом, а после — заместителем редактора.

В августе 1940 года Лозановская по решению крайкома ВКП(б) переходит в краевой комитет партии. Здесь она работает сначала инструктором оргинструкторского отдела, а затем заведующей сектором информации. В 1945 году Лидия Дмитриевна Лозановская была избрана вторым секретарем Кущевского райкома ВКП(б), а в марте 1950 года — первым секретарем Штейнгардтовского райкома ВКП(б).

Все они, как и Борис Федорович, самоотверженно трудились на благо Кубани, веря в будущее. А только та вера долго живет и не тускнеет перед бурями, которая соткана из убеждения и укреплена жгучей протравой опыта.

Общественно — политическая обстановка, в которой жил и действовал Борис Федорович Петухов, была в то время весьма насыщенной и в духе партийных установок, порожденных импульсивным правлением Н. С. Хрущева, острой и противоречивой. Петухов искренне верил в деятельность партии и ее идеологические установки и, как бывший партийный работник, без особых колебаний принял постановление Пленума ЦК КПСС, проходившего в июне 1957 года, об антипартийной группе Г. М. Маленкова, Л. М. Кагановича, В. М. Молотова и примкнувшего к ним Д. Т. Шепилова. Чуть позднее из состава Президиума ЦК КПСС был выведен прославленный полководец Г. К. Жуков, в лице которого Хрущев почувствовал прямую угрозу своему авторитету.

Современному читателю следует, на мой взгляд, хотя бы в общих чертах изложить суть обвинений, предъявленных так называемой «антипартийной группе». Из этого будет яснее представляться дух того времени и политическая атмосфера, в которой работал Б. Ф. Петухов, да и тысячи ему подобных деятелей исполнительной власти.

Как свидетельствует известный историк Рой Медведев, на заседании Президиума ЦК Молотов и Маленков неожиданно поставили вопрос о смещении Хрущева. Враждовавшие друг с другом оппоненты Хрущева на этот раз объединились, и, соблюдая строгую конспирацию, обсудили вопрос о его отстранении. В основном Хрущева обвиняли в экономическом волюнтаризме, в самочинных и необдуманных действиях. Многие из этих обвинений были, несомненно, справедливы. Но главное обвинение, которое не высказывалось полностью, но которое являлось наиболее важным для противников Хрущева, состояло в том, что он якобы зашел слишком далеко в разоблачениях Сталина, что он подорвал авторитет КПСС в международном коммунистическом движении и авторитет всего коммунистического движения. Таким образом, речь шла о пересмотре решений XX съезда КПСС. Противники Хрущева, рассчитывая на успех, обсудили заранее и судьбу самого Хрущева. В случае признания им своих ошибок и согласия на отставку предусматривалось понижение его в должности, например, до уровня министра сельского хозяйства СССР. В иных случаях не исключалась возможность ареста Хрущева. Он был еще очень популярен не только среди населения, чем можно было и пренебречь, но и среди большинства членов ЦК КПСС. Поэтому оставлять его на свободе казалось опасным. На пост первого секретаря ЦК КПСС предполагалось избрать В. М. Молотова.

Но Н. С. Хрущев решительно отверг все обвинения, ссылаясь на достигнутые экономические успехи и на существенные достижения во внешней политике. В острых прениях Хрущева поддержали три члена Президиума: Микоян, Суслов и Кириченко, 7 членов Президиума — Молотов, Маленков, Ворошилов, Каганович, Булганин, Первухин и Сабуров — выступили против Хрущева. Кандидаты в члены Президиума — Брежнев, Жуков, Мухитдинов, Шверник и Фурцева поддержали Хрущева, но они присутствовали на заседании лишь с правом совещательного голоса. Каганович крайне грубо оборвал на одном из заседаний Брежнева, который разволновавшись, был близок к обмороку. Несмотря на отсутствие у него решающего голоса, крайне важной была позиция Жукова, так как он ясно дал понять, что армия поддержит Хрущева. Шепилов вначале поддерживал Хрущева, но в ходе длительных дебатов неожиданно изменил свою позицию и присоединился к мнению большинства членов Президиума.

В конечном итоге Президиум ЦК вынес решение о смещении Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС. Но Хрущев, поддержанный своими сторонниками, отказался подчиниться этому решению. Он заявил, что на пост Первого секретаря ЦК его избрал не Президиум, а Пленум ЦК, и только он может сместить его с этого поста. Он потребовал созыва Пленума ЦК, что было отклонено Президиумом. Однако группа Молотова — Маленкова возлагала слишком большие надежды на формальное решение Президиума. Хрущёва поддерживала не только армия, но и КГБ в лице его председателя И. А. Серова. В руках Хрущева оставался рабочий аппарат ЦК КПСС. Иначе говоря, именно Хрущеву принадлежала в эти решающие дни реальная власть в стране и партии. Поэтому «операция», которая удалась в начале марта 1953 года, когда небольшая группа лидеров смогла решить у гроба только что умершего Сталина все вопросы по распределению власти, не могла удаться в июне 1957 года.

Подавляющее большинство участников открывшегося Пленума безоговорочно поддержало Хрущева. Июньский Пленум был беспрецедентным не только по своему характеру, но и по продолжительности: он проходил с 22 по 29 июня. Пленум заслушал доклад Хрущева «О положении в партии». Молотову предоставили возможность подробно изложить свою точку зрения, но все выступавшие затем поддерживали не Молотова, а Хрущева. В сложившихся условиях Ворошилов, Булганин, Сабуров и Первухин решили выступить с покаянными речами. Признал свои ошибки и Маленков. До конца Пленума упорствовал только Молотов, и только он один воздержался при голосовании за резолюцию Пленума. Все остальные участники его группировки голосовали за резолюцию, осуждавшую их собственное поведение. Любопытный и во многом поучительный случай произошел чуть позднее.

На второй день после Пленума Каганович позвонил Хрущеву и между ними, по свидетельству последнего, произошел такой разговор:

— Товарищ Хрущев! Я тебя знаю много лет. Прошу не допустить, чтобы со мной поступили так, как расправлялись с людьми при Сталине…

— Товарищ Каганович! Твои слова еще раз подтверждают, какими методами вы собирались действовать для достижения своих гнусных целей. Вы хотели вернуть страну к порядкам, которые существовали при культе личности, вы хотели учинять расправу над людьми. Вы и других мерите на свою мерку. Но вы ошибаетесь. Мы твердо соблюдаем и будем придерживаться ленинских принципов. Вы получите работу, сможете спокойно жить и работать, если будете честно трудиться, как трудятся все советские люди.