Теодор Хоффман - «Викинги» Гитлера. Эсэсовский интернационал

Невольно представляешь себе две символических крепости, каждая из которых защищает свое отечество по ту и другую сторону пограничной реки: это Ивангород славянских воинов и германская крепость крестоносцев. Эстонские добровольцы кладут свои жизни в 1500 километрах от родной Нарвы и от Финского залива.

Гауптштурмфюрер СС Эбергард старается по возможности сохранить жизни своих гренадеров. Он удерживает их от атаки, если считает, что они ведут себя неосторожно. Эбергард старается правильно организовать оборону, усиливать фланг, а если уж это неизбежно, время от времени пускает в ход резерв, посылая в контратаку наиболее подготовленных и проверенных борцов. Однако, несмотря на все усилия добровольцев, высота 187 постоянно подвергается ураганному огню советских минометов. Кроме того, десятки орудий ведут по ней огонь. И высота исчезает с глаз в сплошном дыме. Видны только разрывы снарядов, с шумом разлетающихся на осколки. Командный пункт на высоте кажется особо заманчивым для русских. Серии прямых попаданий следуют одна за другой. Как только рассеивается едкий дым, можно различить фигуры командира с окружающими его офицерами, которые время от времени укрываются в дзоте.

Падает на землю гауптштурмфюрер СС Эбергардт. Тогда эстонский офицер принимает команду и посылает своих ландштурмистов в новую контратаку. Вечером высоту 187 по-прежнему удерживают в своих руках балтийцы СС. Мертвых и раненых в их батальоне уже более двух третей всего состава. Но ни один эстонский доброволец не покинул поле битвы. Все убитые и раненые лежат там же, где их застигла пуля или снаряд.

Бригадефюрер СС Гилле был потрясен мужеством эстонцев, когда узнал, что за один час они потеряли треть своего состава.

— Мы должны помочь им, — говорит командир дивизии СС «Викинг», обращаясь к своему штабу. — Кого еще мы можем послать на эту высоту?

— Не так много, бригадефюрер. Самое большее две танковые группы и батарею штурмовых орудий.

— И сколько пехоты?

— У нас нет в распоряжении более ни одного солдата из полков «Германия» и «Вестланд».

— Направьте тогда туда саперов из батальона «Эйхгорн».

После тяжелого отступления с Кавказа в течение одного месяца почти вся структура саперного батальона была разрушена.

Отступление от деревни Среднее и мостовых укреплений осуществляется второпях. Однако русские образовали такую тесную группировку, что позволили Гилле ночью начать контратаку. В полной темноте, двигаясь в неизвестном направлении, водители немецких танков застревают в болоте или теряют свои гусеницы. Контратака растягивается на целые часы, и подкрепление продвигается с трудом. Ночную тьму освещает только огонь противотанковых пушек, которые непрерывно ведут беглый огонь. Но, несмотря на оглушительные звуки канонады, ведется он бессистемно.

В такой обстановке совершенно невозможно ориентироваться. Автомашины саперов окончательно заблудились в темноте. Теперь уже никто не может установить, где застрял этот саперный батальон. Штурмбаннфюрер СС Эйхгорн проклинает все на свете. Ни со штурмовыми орудиями, ни с танками в данное время вообще нет никакой связи.

— Как вообще найти эту проклятую деревню Среднюю? — восклицает он разочарованно.

Командир саперного батальона находит только одно решение: двигаться вперед на свет, который вспыхивает на горизонте от взрывов немецких снарядов.

— И все же прислуга штурмовых орудий и водители танков должны знать, куда они стреляют, — ругается штурмбаннфюрер СС Эйхгорн, все яростнее проклиная эту ночь. Застрявший в болоте танк приводит его в еще большее замешательство. Танки, продвигающиеся во мраке, попадают в противотанковые рвы и наталкиваются на заграждения, возведенные русскими саперами. Командир танковой группы кричит не своим голосом:

— Как я мог поверить, что это проволочное заграждение, я же был уверен, что это изгородь деревенского сада!

Но и русские войска, как и немцы, тоже не могут сориентироваться в этой неразберихе. Никто не решается взять на себя продвижение навстречу противнику в темноте ночи. Гауптштурмфюрера СС, как офицера связи, посылают в разведку. Вернувшись, он должен сообщить командиру полка «Вестланд» сложившуюся обстановку. Надо выяснить, выполнена ли задача или скорее не выполнена.

Гауптштурмфюрер в своем маленьком «фольксвагене» высокой проходимости часами пробирается по болоту, рыская в различных направлениях. Незадолго до рассвета он возвращается к своему командиру.

— Что происходит? — спрашивает его Август Дикман.

Офицер едва находит нужные слова:

— Оберштурмфюрер, то, что происходит… это сплошное свинство!

Командир полка «Вестланд» прыгает в его «фольксваген» и мчится вперед, в район боевых действий. Там он находит полную неразбериху, понимая, что здесь надо срочно что-то предпринимать. В конце концов он находит наконец батальон саперов на краю маленькой деревушки, дома которой горят, потрескивая и рассыпая вокруг огненные искры.

— В чем дело? Почему вы застряли?

— Мы не имеем никакой связи с танками и не знаем, какую часть деревни Среднее должны занять!

Оберштурмбаннфюрер Дикман бушует, однако его появление среди саперов не приносит никакой пользы.

В регистрации журнала боевых действий гауптштурмфюрера записано о событиях той ночи: «…почему у нас ничего не выходит? Во-первых, слишком много танков было задействовано для этого наступления. Во-вторых, характер местности и состояние дорог не были заранее известны. Одна часть машин сбивалась с пути, другая застревала в болотах. В-третьих, связь между танками и батальоном саперов не была обеспечена. В-четвертых, не была ясно сформулирована задача, командиры саперов не знали, в каком районе они должны были действовать…»

Август Дикман приказывает срочно прекратить так плохо подготовленное наступление. Дальнейшие танковые атаки совершенно бесполезны. Оберштурмбаннфюрер СС решительно изменяет план дальнейших действий и предлагает на этот раз задействовать полк «Вестланд» с его моторизованной пехотой. Он должен усилить I батальон, который действует на линии фронта у реки Донец. Необходимо как можно скорее ликвидировать советский котел на западном берегу реки.

Первый батальон полка «Вестланд» должен усилить I батальон полка «Германии», который за короткое время потерял почти четыре пятых своего состава.

Обершарфюрер СС Мюллер назначен командиром противотанкового батальона. Как только появятся первые советские танки, он должен немедленно вступить в бой. Успех батальона зависит от действий его четырех орудий. Обершарфюрер СС должен быстро перемещаться от одного орудия к другому и следить за действиями прислуги каждого из них.