Питер Сейбел - Кодеры за работой. Размышления о ремесле программиста

А в чистом языке, если есть функция string -> unit, ее никогда не надо вызывать: вы ведь знаете, что она выдаст всего лишь ответ типа unit. Больше она не делает ничего. А каков ответ, вы знаете. Но поскольку функция с побочными эффектами, очень важно вызвать ее. В ленивом языке проблема вот какая: вы говорите “f применяется к print 'привет”, а вычисляет ли f свой первый аргумент, для вас неясно. Это все происходит внутри функции. Если же аргументов будет два — print 'привет' и print пока', - она может выполнить один, или оба в любом порядке, или ни одного. Поэтому при ленивых вычислениях делать ввод /вывод при помощи побочных эффектов невозможно. Вы не можете написать таким способом рациональную, надежную, предсказуемую программу. Сначала это было непривычно - нет, собственно, никакого ввода/вывода. И потому долгое время в программах использовалась только функция string -> string. Целая программа делала только это. Строка на входе была вводом, а строка результата - выводом. Вот и все.

Можно было слегка усложнить схему, закодировав в строке вывода команды вывода, которые выполнялись внешним интерпретатором. Строка вывода могла скомандовать: “Вывести вот это на экран, а вон то сохранить на диске”. Интерпретатор уже умел это делать. Итак, мы имели замечательную, чисто функциональную программу, а нехороший интерпретатор интерпретировал командную строку. Но если считываешь файл, как вернуть ввод в программу? Просто: сделать строку с командами вывода, которые интерпретируются нехорошим интерпретатором, и произвести ленивое вычисление - результат поступает обратно на вход. Итак, теперь программа преобразует поток ответов в поток запросов. Поток запросов направляется на нехороший интерпретатор, каждый запрос генерирует ответ, который идет затем на вход. Поскольку вычисление ленивое, программа выдает ответ с таким расчетом, чтобы он успел пройти цикл и прийти на вход. Правда, это работало не без сбоев - если ответ поглощался слишком агрессивно, программа зависала, ведь нужен был ответ на вопрос, которого еще не было на выходе.

Смысл в том, что ленивость загнала нас в угол, и пришлось решать вопрос с вводом/выводом. Это была самая важная проблема ленивого программирования. Но начиналось-то все с другого - с того, как это прикольно, как здорово.

Сейбел:За все то время, что вы занимаетесь программированием, как изменились ваши представления о нем как таковом?

Пейтон-Джонс:Думаю, больше всего это связано с монадами и системами типизации. В начале 1980-х я думал лишь о чисто функциональном программировании с относительно простой системой типизации. Теперь же я думаю о нем как о сочетании функционального, императивного и параллельного программирования, причем связь между ними идет через монады. Типы стали гораздо сложнее, позволяя создавать намного более широкий спектр программ, чем я предусматривал когда-то. Можно считать это эволюцией моих взглядов на программирование.

Сейбел:После первой неудачной попытки вы написали не один компилятор. Наверняка вы поняли, в чем секрет создания успешного компилятора.

Пейтон-Джонс:Да, я много чего понял с тех пор. То был компилятор для императивного языка на императивном языке. Теперь я пишу компиляторы для функционального языка на функциональном языке. Но в GHC, нашем компиляторе для Haskell, важно то, что в нем применен промежуточный язык с типизацией.

Сейбел:А в этом языке применена типизация исходного языка?

Пейтон-Джонс:Да, но в гораздо более явном виде. В оригинале широко применяется вывод типов - исходный язык подогнан под эту возможность. В промежуточном языке применена более общая система типизации, более явная и потому более выразительная: у каждого аргумента функции есть свой тип. Нет вывода типов, есть контроль типов. Это язык с явной типизацией, а исходный - с неявной.

Вывод типов основывается на тщательно составленном наборе правил, которые удостоверяют, что вы находитесь в рамках того, что устройство вывода типов может понять. Если же программу преобразовывать из одного вида в другой на уровне исходного кода, то, возможно, вы выйдете за эти границы. Вывод типов не позволяет сделать это и потому не годится для оптимизации. Оптимизатор не должен беспокоиться о том, не вышли ли вы за границы вывода типов.

Сейбел:Получается, что есть программы, которые корректны, потому что были получены корректным преобразованием исходного кода, но в то же время, если бы были написаны от руки, компилятор бы сказал, что не может вывести типы.

Пейтон-Джонс:Правильно. Такова природа систем со статической типизацией - и вот почему динамические языки по-прежнему важны и интересны. Можно написать программы, для которых не установить конкретную систему типизации, но которые не дают сбоев при выполнении. Это и есть золотой стандарт - нет аварийных сбоев, не добавляются целые числа к символам. Это будут отличные программы.

Сейбел:Когда сторонники динамической и статической типизации начинают препираться, первые говорят: “Очень много программ, где статическая типизация мешает мне написать то, что я хочу”. А вторые отвечают: “Да, такие программы есть, но на практике это не составляет проблемы”. Что вы думаете по этому поводу?

Пейтон-Джонс:Это отчасти зависит от привычки. Я, например, говорю, что так и не привык писать на C++. С другой стороны, вы не будете страдать от отсутствия ленивых вычислений, если вообще ими не пользовались, а я буду, потому что пользуюсь ими постоянно. Возможно, динамическая типизация - похожий случай. Мое ощущение - насколько оно может быть ценным с моим специфическим опытом - таково, что крупные программные блоки вполне могут иметь статическую типизацию, особенно в таких богатых системах типизации. И там, где такая типизация возможна, она очень полезна по неоднократно приводившимся причинам.

Реже приводится такой довод, как поддержка программ. Если вы хотите поменять кусок своего кода трехлетней давности - не подретушировать одну процедуру, а переписать коренным образом, - то системы типизации будут крайне полезны.

Такое происходит с нашим собственным компилятором. Я могу взять GHC и что-то переписать, например систему представления данных, которая меняет его полностью, и быть уверенным, что найду все места, где она используется. Будь это более динамический язык, я бы начал беспокоиться, что пропустил то или это, что кто-то полагается на данные, которых там на самом деле нет, - и это в тех местах, до которых я почти не дотрагивался.

Еще одно: статическая типизация для меня отчасти объясняет, что именно делает программа. Это такой не очень развитый язык, на котором я могу сказать что-то по поводу действий программы. Меня часто спрашивают: “Где в функциональном языке аналог UML-схем?” Думаю, лучший ответ - “система типизации”. Там, где объектно-ориентированный программист будет рисовать картинки, я стану создавать сигнатуры типов. Они, конечно, не схемы, но поскольку мы в формальном языке, то они есть неотъемлемая часть текста программы и статически проверяются в коде, который я пишу. Поэтому у них масса достоинств. Это почти архитектурное представление того, что делает программа.