Рой Медведев - Андропов

Роль Андропова в выдвижении и поддержке Горбачева известна. Их первое знакомство состоялось в апреле 1969 года, когда Андропов приехал в Железноводск, лучший в Советском Союзе курорт для людей, страдающих заболеваниями почек. Вся эта знаменитая группа курортов Кавказских Минеральных Вод находится на территории Ставропольского края. Когда на курорты приезжали знаменитые артисты, писатели, известные дипломаты или министры, их навещали здесь секретари райкомов и горкомов, работники обкома. Гостям приносили цветы, фрукты, вино, кавказские сувениры. При лечении на курорте членов Политбюро их встречали и навещали в санаториях секретари Ставропольского обкома, у которых была, таким образом, уникальная возможность расширить связи и знакомства. Л. И. Брежнев предпочитал летом отдыхать в Крыму, а весной в Сочи, что объяснялось отчасти его добрыми отношениями с Медуновым. Алексей Косыгин любил отдыхать и лечиться в Кисловодске. Один из популярных здесь терренкуров долгое время называли «тропой Косыгина». Андропов бывал в Крыму, но предпочитал Кисловодск и Железноводск. В Железноводске он редко выходил за пределы санатория ЦК КПСС «Дубовая роща». В Кисловодске по утрам уходил по тропе в горы. Впереди и сзади него шли телохранители. М. Горбачев стал первым секретарем Ставропольского обкома КПСС в 1970 году, но в 1968–1969 годах он занимал пост второго секретаря обкома, и когда уставший от бурных событий 1968 года Андропов отклонил визит первого секретаря обкома Л. Ефремова, тот послал на встречу с Председателем КГБ Горбачева. Эта первая встреча Андропова и Горбачева не была особенно теплой. Сам Горбачев вспоминал: «Расположился Председатель КГБ в санатории "Дубовая роща" в трехкомнатном люксе. Я прибыл в назначенное время, но меня попросили подождать. Прошло сорок минут. Наконец он вышел, тепло поздоровался, извинился за задержку, ибо "был важный разговор с Москвой".

Потом мы еще не раз встречались. Раза два отдыхали в одно и то же время: он — в особняке санатория "Красные камни", а я — в самом санатории. Вместе с семьями совершали прогулки в окрестностях Кисловодска, выезжали в горы. Иногда задерживались допоздна, сидели у костра, жарили шашлыки. Андропов, как и я, не был склонен к шумным застольям "по-кулаковски". Прекрасная южная ночь, тишина, костер и разговор по душам.

Офицеры охраны привозили магнитофон. Уже позднее я узнал, что музыку Юрий Владимирович чувствовал очень тонко. Но на отдыхе слушал исключительно бардов-шестидесятников. Особо выделял Владимира Высоцкого и Юрия Визбора. Любил их песни и сам неплохо пел, как и жена его Татьяна Филипповна. Однажды предложил мне соревноваться — кто больше знает казачьих песен. Я легкомысленно согласился и потерпел полное поражение. Отец Андропова был из донских казаков, а детство Юрия Владимировича прошло среди терских.

Были ли мы достаточно близки? Наверное, да. Говорю это с долей сомнения, потому что позже убедился: в верхах на простые человеческие чувства смотрят совсем по-иному. Но при всей сдержанности Андропова я ощущал его доброе отношение, даже когда, сердясь, он высказывал в мой адрес замечания.

Вместе с тем Андропов никогда не раскрывался до конца, его доверительность и откровенность не выходили за раз и навсегда установленные рамки. Он лучше других знал обстановку в стране и чем она грозит обществу. Но, по-моему, считал, как и многие: стоит взяться за кадры, наведение дисциплины, и все придет в норму. Насколько остро Юрий Владимирович реагировал на явления идеологического характера, настолько равнодушен был к обсуждению причин того, что тормозит прогресс в экономике, почему глохнут одна за другой реформы» [274] Горбачев М. Жизнь и реформы. М., 1995. Кн. 1. С. 148. .

Андропову не просто нравился молодой ставропольский лидер, в середине 1970-х годов Председатель КГБ был просто увлечен Горбачевым и не раз говорил о нем с восхищением тем людям, с которыми у него были добрые и доверительные отношения. Так, например, в беседе с начальником одного из управлений КГБ генералом В. Кеворковым Андропов признал, что вряд ли кого-либо из нынешних государственных и партийных деятелей можно отнести к разряду талантливых руководителей, способных решать стоящие перед страной трудности. «Однако он тут же спохватился, — писал Кеворков в мемуарах, — …и принялся убеждать себя в том, что грядет лучшее будущее. Подросла целая плеяда молодых коммунистов, понимающих необходимость внесения корректив в нашу жизнь. Уже сформировался где-то в глубинке лидер, способный взять на себя тяжелейшую ношу перестройки самого главного для нас — запущенного сельского хозяйства. Надо в первую очередь накормить народ.

Тогда я впервые услышал слово "перестройка", в том смысле, в котором ему было суждено войти в мировой лексикон: впервые как взлет, а позже как начало распада второй мировой державы.

Зная, что Андропов предпочитает скрывать личные контакты, я не осмеливался поинтересоваться именем того, кто должен был накормить Россию, надеясь, что он в конце концов назовет его сам.

Еще задолго до этого разговора мне довелось неоднократно слышать рассказы очевидцев о том, что Андропова во время осенних отпусков, которые он проводил на водах в районе Железноводска, постоянно опекал секретарь Ставропольского краевого комитета партии. Их часто видели прогуливавшимися вместе по аллеям санатория. Я знал, что Андропов не стал бы тратить напрасно время, даже отведенное для прогулок, на человека, на которого он не возлагал каких-либо надежд. Поэтому, когда он заговорил о сформировавшемся лидере "из глубинки", я невольно вспомнил о ставропольском секретаре и насторожился.

— Это настоящий самородок, — продолжал Андропов, — великолепный организатор, прекрасно знает сельское хозяйство, долгое время трудился в поле, а оттуда перешел на партийную работу. Убежденный, последовательный и смелый коммунист! Одним словом, то, что сейчас необходимо: партийный организатор от земли» [275] Кеворков В. Тайный канал. М., 1997. С. 208–209. .

Разговор с Кеворковым происходил в 1977 году, и в том же году Андропов назвал имя Горбачева в одной из бесед с Георгием Арбатовым. «Андропов был первым, — писал позднее Арбатов, — …кто оценил такого незаурядного политического деятеля, как М. С. Горбачев. Знаю это достоверно — впервые эту фамилию услышал именно от Андропова в 1977 году, весной. Дату помню, поскольку начался разговор с обсуждения итогов визита С. Вэнса, потом перешел на болезнь Брежнева. И я здесь довольно резко сказал, что идем мы к большим неприятностям, так как, судя по всему, на подходе слабые да и по политическим взглядам часто вызывающие сомнение кадры. Андропова это разозлило (может быть, потому, что он в глубине души сам с такой оценкой был согласен), и он начал резко возражать: ты, мол, вот говоришь, а ведь людей сам не знаешь, просто готов все на свете критиковать. "Слышал ли ты, например, такую фамилию — Горбачев?" Отвечаю: "Нет". — "Ну вот видишь. А подросли ведь люди совершенно новые, с которыми действительно можно связать надежды на будущее". Не помню, чем тогда закончился разговор, но во второй раз я фамилию Горбачева услышал от Юрия Владимировича летом 1978 года, вскоре после смерти Ф. Д. Кулакова, бывшего секретаря ЦК, отвечавшего за сельское хозяйство» [276] Арбатов Г. Свидетельство современника. М., 1997. С. 208–209. .