Владимир Ильин - Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта

— Комиссар! Ты посмотри, кто пришел, — с большой радостью позвал меня Агапоненко. — А мы уже думали, не случилось ли что с вами. Долго же вы были на задании.

— Случилось, товарищ командир! — таинственно проговорил Заикин.

— Что, кто-нибудь погиб? — с тревогой спросил Агапоненко.

— Погибли, товарищ командир…

— Кто?

— Два эшелона с немцами!

— Вот шутник. Да так разве можно шутить? Ну, совсем отлегло от сердца. Как получилось, что два эшелона? У вас всего было только две мины.

— Ну и что? А мы двумя минами сразу два эшелона отправили на тот свет! — И Заикин засмеялся.

— Правда, что ли?

— Да!

— Ну, тогда рассказывай.

И Заикин со свойственным ему юмором стал рассказывать, как все у них получилось. Как они мерзли под снегом и удирали от немцев.

— Молодцы, хлопцы! Вот это удача. А вы не врете? — усомнился в правдивости рассказа Агапоненко.

— Да, а что, товарищ командир? Разве когда Заикин врал?

— Ну ладно, ты прости меня, — извинился Агапоненко.

Оставшись наедине со мной, командир, весь светящийся от этого радостного сообщения, неожиданно предложил:

— Комиссар, если все это правда, то нужно представить Заикина к ордену Ленина.

— Я не возражаю. Он вполне заслуживает этого, — согласился я.

Через две недели мы получили подтверждение о катастрофе двух столкнувшихся вражеских поездов под разъездом Троцилово. Местные жители нам сообщили, что, кроме двух паровозов, оказались разбитыми и сгоревшими 105 вагонов, немцев было убито не менее 100 человек. Много сгорело боеприпасов и различного вооружения. Несколько дней гитлеровцы были вынуждены растаскивать эти сгоревшие и изуродованные вагоны и ремонтировать пути.

Военная обстановка во второй половине декабря 1943 года в нашем партизанском районе сильно усложнилась. К декабрю 1943 года советские войска подошли к Полоцку, Витебску и Орше. Красной Армией были освобождены восточные районы Витебской области. Командование гитлеровских войск понимало, что ни о какой прочности обороны немцев говорить нельзя, если в тылу их войск, в непосредственной близости к фронту, скопилось большое количество партизан. Поэтому гитлеровцы считали, что борьба против партизан является такой же важной задачей, как и совершенствование их оборонительных укреплений. В декабре 1943 года немцы начали стягивать свои войска к Ушачской партизанской зоне. Бригады этой зоны понимали, что в ближайшее время ожидается большая карательная экспедиция гитлеровцев, поэтому стали готовиться к ней. Бригады, находящиеся в северной части нашей зоны, все свое внимание сосредоточили на оказании помощи партизанам Ушачской зоны и подтянули свои отряды ближе к ней. Нашей бригаде было приказано дополнительно занять оборону в местечке Лукомль, продолжать оборону Череи и других населенных пунктов зоны.

13 декабря 1943 года, согласно приказу комбрига Гудкова, произошла передислокация наших отрядов. В нем было записано: «…командирам 5-го и 6-го отрядов немедленно выбыть из занимаемых населенных пунктов и занять местечко Лукомль, командиру 4-го отряда занять деревню Старожевичи, командиру 3-го отряда со штабом бригады разместиться в деревне Константинове, а командирам 1-го и 2-го отрядов остаться в местечке Черея».

Утром 19 декабря мы уже были в Лукомле. Для штаба мы выбрали добротный дом недалеко от моста через речку Лукомку, в котором жил со своей семьей местный фельдшер Ружинский. Это был бравый, полный мужчина в возрасте 50 лет, а его хозяйка оказалась очень гостеприимной женщиной. С ними вместе жила их дочь с внучкой, которой было около трех лет. Девочка сначала очень дичилась нас, а потом мне с ней удалось подружиться. Хозяин дома нам рассказал, что их зять, по национальности еврей, в первые же дни войны ушел на восток и где-то пропал. Поэтому они очень боятся, как бы кто из соседей не выдал немцам их внучку как дочку еврея. Когда в Лукомле стояли немцы, то они прятали ее где-то чуть ли не в подвале дома, поэтому она так и дичится всех посторонних людей.

Дом Ружинских был большой, разгороженный на несколько небольших комнат. В прихожей на большом сундуке расположился я, а в соседней комнате через зал за дощатой перегородкой поместился командир со своей женой Шурой. Им хозяйка этого дома любезно предоставила свою кровать. Сами же они разместились в своей маленькой комнате около кухни. Мы узнали от хозяина дома, что у них на берегу речки под обрывом стоит баня, настоящая русская баня. Мы так давно по-настоящему не мылись, поэтому хозяин нам истопил баню, и мы с большим наслаждением попарились и отмылись в ней.

Весь наш отряд расквартировался на южной стороне Лукомля, а шестой отряд на северной. Согласно приказу Гудкова командир отряда Агапоненко был назначен комендантом Лукомльского гарнизона.

Кругом Лукомля была открытая местность. Лес виднелся только далеко на горизонте. На юго-западе, примерно в километре от него, находилось большое Лукомльское озеро. За ним был большой лес. На север от Лукомля, по дороге через Почаевичи, километрах в 16, был большой гарнизон противника в Чашниках, а северо-западнее, в 35 километрах, город Лепель, узел шоссейных дорог, где находился очень большой немецкий гарнизон. Таким образом, два отряда находились на переднем крае обороны нашей зоны. Правда, на севере от нас стояло несколько отрядов Чашнинской бригады «Дубова».

На другой день мы с Агапоненко обошли со всех сторон этот большой населенный пункт. Наметили, где нужно поставить посты. Посмотрели на засыпанные снегом кое-где имеющиеся на задворках домов одиночные окопы. Как мы установили, кроме этих окопов других каких-либо оборонительных сооружений здесь не было. Держать оборону, в случае нападения гитлеровских карателей, было бы очень затруднительно, тем более что у нас был довольно малочисленный гарнизон из двух неполных отрядов. Мало того, после боев по обороне Череи запас патронов у нас был минимальный, а пополнения боеприпасами пока не предвиделось.

— Да, комиссар, гарнизон нам достался очень уязвимый и неудобный для обороны, — заявил Агапоненко.

— Надо нам хоть эти, имеющиеся здесь окопы освободить от снега и распределить их между партизанами. Так, чтобы на случай тревоги все знали свои огневые точки, — предложил я.

— А куда нам придется отходить, если не выдержим натиска фашистов? — спросил Агапоненко. — Кругом чистое поле. Если на запад к лесу, то придется отходить по льду озера, которое сейчас покрыто белым снегом, или в лучшем случае по его северному берегу по льду. Но это тоже не лучший выход из положения.

С тяжелыми мыслями мы вернулись в нашу штабную избу. А в это время в штабе нас уже поджидал командир хозвзвода Егоров В., который, увидев нас, доложил, что в отряде кончились запасы продовольствия и нужно ехать на заготовку.