Владимир Ильин - Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта

Центральный штаб партизанского движения, будучи информирован об этом, принял все меры к тому, чтобы помешать осуществлению планов этой вражеской карательной экспедиции. В целях облегчения борьбы партизан Бегомльского района было дано указание Полоцкой группе партизанских бригад активизировать боевые действия в своих районах. Такие же указания были даны и партизанам других областей и районов, прилегающих к Бегомльской зоне. Получили такое указание и бригады Сенненско-Оршанской зоны.

Выполняя это указание, комбриг Леонов принял решение разгромить Волосовский гарнизон. Комбриг бригады «Гроза» Решетников организовал несколько засад на колонны немцев, двигающихся по дорогам северо-восточное Толочина. А комбриг Гудков выделил большую группу наиболее боеспособных и хорошо вооруженных партизан и вместе с ними направился в Бегомль, на помощь бригадам им. Железняка и Дубровского, а оставшимся в районе Бука партизанам приказал организовать засаду на шоссе Минск — Орша в районе Озерец.

Всеми этими бригадами были также организованы группы подрывников и разосланы по наиболее важным шоссейным и железным дорогам с целью минирования мостов и дорог и совершения диверсий, особенно на главных магистралях: железной дороге и шоссе Минск — Орша.

5 мая 1943 года Гудков вместе с разведчиками и сборным отрядом партизан выехал из лагеря в сторону Бегомля. Рано утром 9 мая Гудков с разведчиками, значительно опережая основную часть партизан сборного отряда, на конях приехали к нам в Бабцы. В этот же день немецкие карательные силы повели наступательные бои против партизан бригад «Смерть фашизму», «Дяди Коли» и других, оттесняя их из района Минска и Борисова. Гитлеровцы, действующие на этом направлении, вышли на линию обороны партизан Илия — Плещеницы — Зембин — Костюки. А на востоке они пытались занять дорогу Лепель — Борисов. Начались особенно ожесточенные налеты авиации противника на партизанский район. Только на город Бегомль в течение 9 мая было сделано 632 самолето-вылета. К вечеру город был весь в пожарах.

Гудков, не задерживаясь в нашей деревне, тут же утром, оставив сопровождающих его разведчиков в Бабцах, вместе со своим ординарцем на конях отправился в Бегомль, в комендатуру города, чтобы узнать, какова военная обстановка вокруг Бегомля и партизанского района. Они приехали туда часов а восемь утра, когда еще не было налетов авиации противника, и разыскали комендатуру, в которой в это время находился начальник штаба «Железняка» Бирюков Л. П.

— Сколько с вами прибыло партизан? — спросил он Гудкова.

— Около сотни, — ответил Гудков.

— Ну вот что, товарищ Гудков, эта ваша помощь для нас как капля в море. Вы знаете, что гитлеровцы сосредоточили против нас огромные силы, намного превосходящие наши. У них танки, авиация, артиллерия, минометы. Мы еле-еле сдерживаем их натиск. Нам, зная хорошо местность, приходится все время маневрировать, и тем самым мы не даем немцам быстро продвигаться вперед. А ваши товарищи совсем не знают нашу местность, поэтому могут оказаться здесь в очень тяжелом положении. Пока еще не поздно и немцы не успели занять дорогу Лепель — Борисов и не захватили наших мостов через Березину, вам немедленно надо отходить из деревни Бабцы. Увозите скорее ваших раненых товарищей, так как нам будет трудно удержать в своих руках Бегомль, и, наверное, мы сами будем уходить из него. Лучшей помощью для нас будет, если вы в своем районе увеличите активность действия партизан. Громите там гарнизоны противника, рвите линии связи, делайте засады, взрывайте железную дорогу. Тем более что нам стало известно, что часть охранной 286-й дивизии, которая находится в Толочине и охраняет железную дорогу Орша — Минск, переброшена сюда к нам и ведет бои с нами. Значит, охрана железной дороги несколько ослаблена, и вам будет легче совершать диверсии на этой дороге. Вот это и будет ваша помощь нам.

Выслушав это сообщение и не медля ни минуты, поняв всю опасность, нависшую над партизанами, Гудков с ординарцем, предварительно узнав, где находятся его связные Журавский Иван и Короткевич Арсений, поскакали сначала к ним, а затем в Бабцы. Как только они подъехали к дому, где жили наши связные, начался налет немецких бомбардировщиков. Бомбы посыпалась в центре города на здание комендатуры и другие дома.

— Журавский! Скорее забирайте свое оружие, боеприпасы и взрывчатку и немедленно выезжайте в деревню Бабцы! — приказал Гудков. — Мы все уходим из Бегомльского района к себе, на Бук!

Воспользовавшись некоторым перерывом между налетами авиации противника на город, Гудков и Журавский вместе со своими товарищами выехали из города. А в это время в Бабцах мы с тревогой наблюдали за тем, как авиация противника бомбит Бегомль, и, зная, что туда уехал наш комбриг, тревожась за жизнь товарищей, с большим нетерпением ждали их возвращения.

Часа через три с того времени, как уехал Гудков, по дороге, идущей от Бегомля, появились всадники и следом за ними две повозки. Внимательно вглядываясь, мы с радостью узнали их: это были Гудков с ординарцем, а также Журавский Иван и Короткевич Арсений, которые что-то везли на повозках. Въехав в нашу деревню, Гудков тут же приказал собрать всех партизан, находящихся в деревне. Когда мы собрались около повозок, Гудков сказал нам:

— Товарищи! Партизаны бригады Железняка, обороняющие Бегомль, находятся в тяжелом положении. Немцы уже заняли ряд населенных пунктов на подходе к городу. Партизанский аэродром уже не действует. С часу на час бригада Железняка будет вынуждена оставить Бегомль. Против нее и бригады Дубова немцы бросили большое количество своих солдат и полиции. Бегомль ожесточенно бомбит вражеская авиация. Мы сами еле выбрались оттуда. Из Бегомля эвакуируются партизанский госпиталь и все штабное хозяйство. Нам приказано уходить из деревни Бабцы, чтобы не оказаться в кольце окружения. Немцы могут перерезать дорогу, заняв мосты через Березину или дорогу Лепель — Борисов. Немедленно собирайтесь, и уходим на Бук.

— Товарищ комбриг! А как же мне быть с тяжелоранеными партизанами? — обратился к Гудкову фельдшер Каминский.

— А что, разве их нельзя везти на повозках?

— Да, нельзя! Двое из них в тяжелом состоянии, особенно Мухин Володя. Разрешите нам пока остаться в Бабцах.

— А что вы будете делать, если сюда придут немцы? Нужно немедленно уходить из деревни, — повторил свой приказ Гудков.

Но Иван Каминский не послушался комбрига и остался в этой деревне с тяжелоранеными партизанами. Узнав об этом, я побежал попрощаться с Голиковым. Уже далеко от деревни я нагнал своих товарищей. В этот день нам удалось благополучно переехать по мосту через Березину, и ускоренным маршем мы продолжали двигаться в сторону дороги Лепель — Борисов. Ночью мы ее пересекли. К нашему счастью, гитлеровцы, наступающие со стороны Лепеля, еще не успели заблокировать нас на этой дороге. Хотя впереди было еще много километров пути, но мы вполне успокоились и, дав лошадям отдохнуть, да и сами передохнув в одной из деревень, двинулись дальше, на Бук. По дороге я узнал у Ивана Журавского, что им удалось получить на аэродроме в Бегомле. На повозке лежали два противотанковых ружья, которые я видел впервые за все время войны. Кроме того, какие-то стальные вороненые трубы, несколько похожие на бутылки с длинным горлышком, лежащие в ящике.