Алексей Шишов - Минин и Пожарский

На захваченной территории тушинцы вели себя как завоеватели. По городам и селам разбрелись отряды «загонных людей» — фуражиров Сапеги, Лисовского, Ружинского и других польских магнатов. Все они именем «царя Дмитрия» разоряли страну. Беспрерывные военные контрибуции, тяжкие правежи, попытки возродить худшие времена удельных своеволий порождали глубокое недовольство широких народных масс. Начинался подъем национально-освободительной борьбы.

Царь Василий Шуйский, не пользовавшийся популярностью ни у бояр, ни у дворян, держался у власти потому, что его противники в среде московской знати, боясь крестьянской войны, не решались на государственный переворот. Правительство, видя, что ему не справиться собственными силами с самозванцем, боясь своего народа, решило просить помощи у шведов.

Еще летом 1608 года в Новгород был послан талантливый военачальник царский племянник князь Михаил Скопин-Шуйский, Ему поручалось собрать на русском Севере на помощь осажденной Москве ратную силу, в том числе и иноземную (имелось виду нанять на русскую службу шведов). Установив связи с земской властью от Перми до Соловецкого монастыря, Скопин сумел собрать до 5 тысяч русских воинов из дворян, посадских людей, крестьян. На службу к нему прибыли даже «вольные казаки» приказа Дмитрия Шарова, в прошлом сражавшегося в армии Болотникова.

Одновременно Скопин-Шуйский вел переговоры со Швецией о получении военной помощи, которую король Карл IX предлагал еще три года назад. (На самом деле он искал лишь повод для вмешательства во внутренние дела Русского государства.) 28 февраля 1609 года был подписан союзный Выборгский договор, согласно которому в обмен на наемное войско царь Василий отдавал Швеции город Корелу с уездом. Иностранная военная помощь приобреталась дорогой ценой. Еще больше опасности она таила в будущем. Военный союз с Карлом IX привел к резкому ухудшению отношений с Польшей, лишь искавшей предлога, чтобы начать открытую интервенцию.

Царь Василий рассчитывал на помощь обученной и закаленной в боях шведской армии. Карл IX, не желая бросать в огонь свои полки, прислал отряд наемников в 7 тысяч человек (немцы, шведы, французы, англичане, шотландцы и другие) под командованием француза Якова Делагарди (граф Яков Понтус де-ля-Гарди).

В мае 1609 года ополчение Скопина-Шуйского вместе со шведским наемным войском выступило из Новгорода к Москве. Заняв по дороге Старую Руссу, Скопин под Торжком в июне одержал победу над польскими отрядами Зборовского и Кернозицкого. Здесь к нему присоединились отряды служилых людей из Смоленска, Вязьмы, Торопца, Белой и других западных городов.

11 июля под проливным дождем войско Скопина атаковало польское войско пана Зборовского на подступах к Твери. В первый день боя, воспользовавшись тем, что русские и шведы действовали порознь, поляки опрокинули конницу Делагарди. Русским пришлось отойти за Волгу. В лагере тушинцев уже праздновали победу, но воевода, умело перегруппировавший свои силы, нанес 13 июля под покровом ночи внезапный удар по противнику. Поляки бежали. После боя шведские наемники взбунтовались, требуя жалованья, и, не получив денег, повернули назад. Верным Скопину остался лишь один их отряд, не превышавший одной тысячи человек.

Покинутый наемниками, воевода Скопин-Шуйский не пошел прямой дорогой, занятой тушинцами, к Москве, а повернул к Калязину. Благодаря этому его отряд пополнился ополчениями из Ярославля, Костромы и других поволжских городов. В числе первых пришли ратники из Нижнего Новгорода. Был улажен и конфликт с наемниками, которые вернулись, получив в счет жалованья мехов на 15 тысяч рублей.

Собрав ополчение в 20 тысяч человек, Скопин начал поход к Москве. Недалеко от Александровской слободы он разбил войско Сапеги и Ружинского. Используя систему острожков, Скопин теснил польские отряды. Вражеская конница оказалась бессильной перед тактикой русского полководца.

Положение Лжедмитрия II стало безнадежным. Тушинский лагерь разваливался на глазах. 12 января Ян Сапега снял осаду с Троице-Сергиева монастыря. Самозванец, Марина Мнишек и казацкий атаман Иван Заруцкий с небольшим отрядом тайно бежал в Калугу.

12 марта 1610 года Москва торжественно встречала победоносное русское войско, в которое влились земские ополчения из многих городов, поднявшихся на борьбу с интервентами. Скопин въезжал в столицу в расцвете своего полководческого таланта. В свои 24 года он пользовался большой любовью служилых людей, имел непререкаемый авторитет. Поэтому его дяди — братья Шуйские — питали к племяннику ненависть и зависть. Во время пира одну из чаш воеводе преподнесла жена Дмитрия. Шуйского княгиня Екатерина, дочь Малюты Скуратова. Молодой воевода впал на пиру в тяжелый недуг. «И была болезнь его зла, — отмечает летописец, — беспрестанно шла кровь из носа». Народная молва указывала на отравителей — царя и его братьев.

Москва была освобождена, но борьба с иноземными захватчиками не кончилась. Уже началась открытая интервенция Речи Посполитой против Российского государства. Эта акция была одобрена папой Павлом V. Страна оказалась как бы под тройным ударом: с запада начал наступление польский король Сигизмунд III, с северо-запада готовил вторжение шведский король Карл IX, южные районы опустошались набегами крымского хана.

В сентябре 1609 года, когда Скопин-Шуйский еще только приближался я Москве, Сигизмунд III приказал своим войскам, сосредоточенным под Оршей, перейти русскую границу и осадить Смоленск. После провала попытки тушинцев захватить Москву и поражений войск Сапеги, Хмелевского и Ружинского правящие круги Польши со всей очевидностью поняли, что добиться поставленных целей по завоеванию Российского государства при помощи Лжедмитрия II им не удастся. Тогда они пошли на открытую интервенцию.

Выступив 9 сентября в поход, польский король, чей меч и шлем как нового крестоносца был благословлен папой римским, и его окружение надеялись на молниеносный успех. Смоленский гарнизон, сильно ослабленный посылкой крупных отрядов стрельцов и дворян на помощь Скопину-Шуйскому, должен был, по их мнению, быстро сдаться. Сигизмунд III пытался замаскировать свои агрессивные планы, заявив в королевской грамоте в Москву, что цель его похода — не пролитие русской крови и не захват территории, а умиротворение страны.

Внезапного удара по городу-крепости Смоленск не получилось. Благодаря предусмотрительности воеводы Михаила Борисовича Шеина, имевшего в Польше своих лазутчиков, город не был застигнут врасплох. Окрестное население успело укрыться за крепостными стенами, посады были сожжены, гарнизон приведен в боевую готовность. На предложение капитулировать («стать под высокую королевскую руку») Шеин, руководивший обороной, опираясь на земский общепосадский совет, ответил, что русская крепость будет обороняться до последнего человека.