Мария Тенишева - Впечатления моей жизни

«Могу сказать, что, проживши на этом свете много лет, я видела много богатств, употребленных на всякие прихоти, которым я не сочувствовала — пишет Е.К.Святополк-Четвертинская, — но лучшего употребления своего состояния, как княгиней Марией Клавдиевной, так и князем В.Н.Тенишевым, я не встречала, а потому, не имея семьи, я окончательно посвятила свою жизнь их делам» [11, с. 6].

Пожалуй, главным делом М. К. Тенишевой было просветительство: ею было создано Училище ремесленных учеников (под Брянском), носившее имя своей основательницы, открыто несколько начальных народных школ в Петербурге и Смоленске, совместно с Репиным организованы рисовальные школы, открыты курсы для подготовки учителей и, наконец, сельскохозяйственная школа первого разряда во Флёнове (близ Талашкина).

«Созидательницей и собирательницей» назвал Тенишеву Рерих. Музею Императора Александра III (ныне Государственный Русский музей) в 1898 году она подарила большую коллекцию акварелей русских художников; Смоленску в 1911 году передала в дар созданный ею музей «Русская старина» с уникальной коллекцией русских древностей; собрала богатую коллекцию эмалей, пожертвовала часть своих собраний Музею Общества поощрения художеств, Музею Общества школы Штиглица, Музею Московского археологического института. Представляла русское искусство на Всемирной выставке в Париже. Тенишева субсидировала издание журнала «Мир искусства» вместе с С. И. Мамонтовым, материально поддерживала творческую деятельность А.Бенуа, С.Дягилева и других.

М.К.Тенишева была замечательным художником-эмальером. Ее работы получили всемирное признание: напрестольный крест в серебре и золоте для Храма Святого Духа, икона Михаила Архангела и царевича Алексея к 300-летию дома Романовых, золоченое блюдо, преподнесенное в дар Смоленску, декор двери в Теремке с изображением Георгия Победоносца во Флёнове и т. д. Она постоянно экспериментировала, воссоздав в своей мастерской более двухсот новых оттенков непрозрачных эмалей. Ее работы выставлялись в Париже, Риме, Лондоне, Брюсселе, Праге и везде получали высокую оценку. В области искусства эмали «она заняла одно из первых мест среди современных ей мастеров» [5, с. 3], — писал А. Калитинский, издавший в Праге в 1930 году диссертацию М.К.Тенишевой «Эмаль и инкрустация». Как художник, собиратель и исследователь искусства Тенишева была избрана членом нескольких европейских академий. И наконец, главное дело ее жизни — создание Талашкина — уникального культурного центра России рубежа XIX-XX веков, центра просвещения на Смоленщине.

Но никакое дело не осуществимо в одиночку. Многие соратники своей верой, соучастием, любовью и прямым сотрудничеством помогали Тенишевой осуществить задуманное.

«Дружба — это чувство положительнее всех остальных. Люди не прощают вам недостатки, дружба — всегда: она терпелива и снисходительна. Это — редкое качество избранных натур. В минуту, когда я погибала в разладе с собой, теряя почву под ногами, встреча расположенного ко мне человека, примирителя с жизнью, была для меня равносильна возрождению», — пишет Тенишева в своем дневнике. Многие люди окружали Марию Клавдиевну. О каждом из них и об особенностях их сотворчества и содружества с Тенишевой можно говорить очень много, но далеко не все из них входили в крут «своих», самых близких.

Врубель и Рерих часто бывали в Талашкине. Мария Клавдиевна особенно была расположена к этим художникам, чувствуя в них родственные души, одаренные «редкой по богатству фантазией». Тенишевой всегда не хватало общения с человеком, живущим одними с нею художественными интересами, — и когда этот человеческий и творческий контакт возникал, она активно втягивала художников в орбиту своей деятельности. Так родились мозаики и фрески Храма Духа, выполненные Рерихом, и чудесные врубелевские росписи дек балалаек. Так же возникли Теремок и Театр Малютина, балалаечный оркестр Лидина и т. д.

Анализируя опыт Талашкина, можно, вероятно, утверждать, что здесь сложилось особое духовное сообщество художников, давшее нам ценнейшие произведения искусства. «Наши отношения — это братство, сродство душ, которое я так ценю и в которое так верю», — писала М.К.Тенишева.

Когда Мария Клавдиевна надумала открыть в Талашкине мастерские кустарных промыслов и рисовальные классы, М.Врубель рекомендовал ей художника С.Малютина.

За три года работы в имении сполна проявилась его буйная «сказочная» фантазия. Сотрудничая с Тенишевой, художник смог раскрыться в полной мере. По его проекту создан уникальный архитектурный ансамбль в Талашкине, построено здание музея «Русская старина» в Смоленске, «по его эскизам изготовлялось убранство интерьеров и экстерьеров, делалась мебель, сани-возки, расписывались дуги и балалайки, создавались вышивки. Малютин руководил столярной и керамической мастерскими, обучал сельских кустарей [2, с. 4].

Это, несомненно, была «золотая пора» художника, которую питало взаимопонимание с Марией Клавдиевной, повсюду (в том числе и на Всемирной выставке в Париже) пропагандировавшей и отстаивавшей его творчество. И, смею предположить, что со стороны С. В. Малютина были благодарность и восхищение княгиней и ее делами. Иначе разве мог бы появиться на свет его Теремок, по словам Лидии Ивановны Кудрявцевой, заведующей расположенным в нем сейчас музеем, «сказочное» признание в любви, где инициалы МТ многократно повторяются в красочном одухотворенном декоре.

С. Дягилев так писал о художнике в одном из номеров журнала «Мир искусства», целиком посвященном его творчеству: «Малютин тут (в Талашкине. — Н.П. ) совершенно возродился, как растение, пересаженное в подходящую и здоровую для него почву... Не знаешь, где начинается прелесть творческой фантазии Малютина и где кончается прелесть русского пейзажа» [13, с. 158—159].

В круг «своих», самых близких, людей М.К.Тенишевой входили не только те, кто жил одними с нею художественными интересами, но и те, кто был близок ей по духу, но имел иные творческие привязанности и взгляды.

К ним относился и муж Марии Клавдиевны, с которым она прожила одиннадцать лет, — Вячеслав Николаевич Тенишев. Незаслуженно забытый, он, так же как и Мария Клавдиевна, имеет множество заслуг перед Россией. Тенишев был человеком новой формации — князь-капиталист, промышленник, которого прозвали русским американцем, Владелец крупнейших заводов, он был человеком разносторонне и глубоко образованным. С какими только областями человеческой деятельности не соприкасались его интересы! Он был прекрасным музыкантом-виолончелистом (закончил консерваторию), этнографом и археологом-любителем. Его архив, содержащий «Программу этнографических исследований о крестьянах Центральной России», хранится ныне в Государственном музее этнографии народов СССР в Ленинграде. В Петербурге Тенишев основал коммерческое училище, ставшее широкоизвестным в стране; им изданы книги «Математическое образование и его значение» (1886 г.); «Деятельность животных» (1889 г.), «Деятельность человека» (1897 г.); Г. Попов издал в 1903 году в Петербурге «Русскую народную медицину», где обработал обширный материал, собранный Тенишевым. В 1900 году Николай II назначает Вячеслава Николаевича главным комиссаром русского отдела на Всемирной выставке в Париже. Думаю, что сам образ супругов Тенишевых, их совместные и в то же время «разнонаправленные» действия на благо Отечества, вклад в народное просвещение, их меценатство, широта интересов, высочайшая культура и образованность дают нам основание говорить о них как о лучших представителях русской аристократической интеллигенции конца XIX — начала XX века. Между тем взаимоотношения Марии Клавдиевны с мужем не были простыми. Он хотел видеть ее другой — светской красавицей при муже, не одобрял ее дружбу с художниками, «не любил искусства» и не разделял ее увлечения стариной — т. е. был по складу своему совсем другим, нежели она, человеком, но уважал начинания Марии Клавдиевны, во всем помогал ей, щедро субсидируя ее затеи. Думаю, что их совместная энергия была чрезвычайно велика. Это был творческий равнопотенциальный тандем — и особенно это, вероятно, проявилось во время устроительства и проведения Всемирной выставки в Париже в 1900 году, где их энергии сошлись, удесятерились... и дали ошеломляющий результат, судя по тому фурору, который произвел тогда Русский отдел выставки на парижан.