Лаврентий Берия - Берия. С Атомной бомбой мы живем! Секретній дневник 1945-1953 гг.

Можно лишь восхищаться тем, как Нино Теймуразовна Берия-Гегечкори, находясь с лета 1953 года в заключении в условиях психологического террора, сохранила достоинство, ясность мысли и… верность памяти мужа. Она не могла прямо сказать, что не верит в те гнусности, которые о нём начали распространять хрущёвцы, но тонко дала понять в письме от 7 января 1954 года, что эти жалкие измышления её не убедили в вине Берии перед народом.

Сорокадевятилетняя Нино заявляет — формально Хрущёву и ЦК, а фактически — потомкам и будущим историкам:

«Заявляю со всей ответственностью, вытекающей из этого заявления после полугодового заключения и следствия по моему делу, что я никогда (выделение жирным курсивом везде моё . — С.К.) не встречала человека, заявившего мне в какой-либо форме недовольство Советской властью или отдельными представителями деятелей партии и Советского государства…

Действительно страшным обвинением ложится на меня то, что я более тридцати лет (с 1922 г.) была женой Берия и носила его имя. При этом, до дня его ареста, я была ему предана, относилась к его общественному и государственному положению с большим уважением и верила слепо, что он преданный, опытный и нужный для Советского государства человек (никогда никакого основания и повода думать противное он мне не дал ни одним словом). Я не разгадала, что он враг Советской власти, о чем мне было заявлено на следствии. Но он в таком случае обманул не одну меня, а весь советский народ, который, судя по его общественному положению и занимаемым должностям, также доверял ему».

Проанализируем эти слова Нино Берия…

О чём говорит, например, её заявление о том, что она никогда не встречала человека, недовольного Советской властью и деятелями партии и Советского государства? Ведь ей за её жизнь не могли не попадаться такие люди. Но она имеет в виду, конечно же, Лаврентия Павловича, заявляя, что она «никогда не встречала человека», настроенного против Советской власти.

А разве не об уверенности жены в преданности её мужа Советской власти говорит заявление о том, что думать противное Берия не давал ей «никогда никакого основания ни одним словом»?

Нино Берия сознаёт и признаёт, что то, что она была женой Берии, ложится на неё «страшным обвинением», однако она не считает это виной.

Она не заявляет, что не разгадала, что её муж — враг Советской власти, а очень тонко отмечает: «Я не разгадала, что он враг Советской власти, о чем мне было заявлено на следствии». И такой чёткой формулировкой показывает, что ставит заявление следствия под сомнение! А далее Нино не менее тонко подчёркивает, что как преданного, опытного и нужного для Советского государства человека рассматривала Берию — в соответствии с его делами и деятельностью — не только она, его жена. Так его оценивал — по делам его — весь советский народ!

Удивительно, как часто нынешние «историки» игнорируют поразительные свидетельства, подобные письму Нино Берия, и как часто они некритически считают достоверными явные басни.

Приведу три занятных примера на одну и ту же тему…

Оренбургский журналист В.Совельзон со ссылкой на рассказ крупного советского учёного в области радиотехники и радиоэлектроники, академика, Героя Социалистического Труда инженер-адмирала Акселя Ивановича Берга, пишет в 1999 году о разговоре Сталина в 1940 году с арестованным Бергом, доставленным к «вождю» из узилища. Цитирую по книге В.Хо-зикова «Секретные боги Кремля. Рождение техноимперии». (М.: Яуза, Эксмо, 2004, стр. 182–183):

«И вот вводят меня в кабинет (в котором Берг, вообще-то,

ни разу в жизни не был. — С.К .). Навстречу Сталин.

— Здравствуйте, товарищ Берг. Я знаю, что с вами произошло. Это была ошибка, и мы ее исправим.

И после небольшой паузы — раздумчиво и веско:

— Но вообще я считаю, что каждый большевик должен хотя бы немного посидеть в тюрьме. Я вот тоже сидел.

«Вы-то хоть в царской, а я-то за что?» — мысленно ору я, вспомнив своих костоломов («Изуродованный в НКВД пытками» А.И. Берг благополучно скончался в 1979 году, 86 лет от роду . — С,К.)…».

А вот как московский журналист М. Ребров описывает разговор Сталина с доставленным 20 июля 1941 года к нему арестованным бывшим наркомом вооружения Ванниковым (он у Сталина бывал много раз, в том числе — и 20 июля 1941 года, попав в Кремль прямо из тюрьмы, но встреча Сталина с Ванниковым и их разговор происходили не наедине, как утверждал позднее Ванников, а в присутствии Молотова, Маленкова и Берии):

«Сталин прошелся по кабинету, раскурил трубку и, чтобы заполнить паузу, сказал:

— Не надо горячиться и обижаться, товарищ Ванников. Я ведь тоже сидел в тюрьме.

И здесь Борис Львович опять не сдержался:

— Вы, товарищ Сталин, сидели у врагов, а я у своих!

Вождю ответ не понравился».

Наконец, кандидат ф.-м. наук В. Лишевский в 1992 году в № 1 журнала «Инженер» в статье «Лубянка в награду» описывает разговор уже Лаврентия Павловича Берии с Львом Робертовичем Гонором (1906–1969), крупным и заслуженным нашим ракетчиком, во время войны занимавшимся производством вооружений и 3 июня 1942 года удостоенным Золотой Звезды «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда за номером 22.

Лишевский, к слову, пишет, что «в апреле 1948 года состоялась последняя встреча Л. Гонора со Сталиным», опуская слова «первая и [последняя]…», потому что Гонор единственный раз — 9 марта 1948 года — принимал участие в совещании у Сталина вместе с другими ракетчиками (там был и Берия).

В январе же 1953 году Гонора, тогда — директора ракетного НИИ-88, арестовали, а в марте 1953 года из тюрьмы доставили к Берии, после чего Гонор был освобождён. И, по В. Лишевскому, разговор шёл следующим образом:

«— Как же так, — спросил Гонор, едва переступив порог кабинета, — я член партии, патриот, и сижу в тюрьме?

— Подумаешь, — сказал Берия, — и я сидел в тюрьме.

— Но вы сидели в царское время, — возразил Гонор, — а я в советское.

— Какая разница, — отмахнулся Берия».

А действительно — какая разница? Берия сидел не в царской тюрьме, а в грузинской меньшевистской, но — какая разница?

Какая разница — правдивы ли журналистские побасёнки о содержании бесед Берга и Ванникова со Сталиным, Берии с Гонором, или эти побасёнки взяты из рискованного антисталинского анекдота 30-х годов, запущенного в оборот троцкистами?

Ну, в самом-то деле, — какая разница, правда это или нет? Ведь все «продвинутые» «историки» от усопшего Волкогонова до всё ещё здравствующих Радзин-ского, Сванизде, Лурье и прочих точно знают, что Сталин и Берия — «тираны и палачи».