Мария Кюри - Пьер и Мария Кюри

Мари просит Броню сопровождать ее в Швецию. Берет с собой и старшую дочь, Ирэн. Девочка присутствует на торжественном заседании. Спустя двадцать четыре года она в том же зале получит ту же премию.

Делая публичный доклад, Мари посвящает все выпавшие на ее долю почести Пьеру Кюри.

«Прежде чем излагать тему моего доклада, я хочу напомнить, что открытие радия и полония было сделано Пьером Кюри вместе со мною. Пьеру Кюри наука обязана целым рядом основополагающих работ в области радиоактивности, сделанных им самим, или сообща со мной, или же в сотрудничестве со своими учениками.

Химическая работа, имевшая целью выделить радий в виде чистой соли и характеризовать его как элемент, была сделана лично мной, но тесно связана с нашим совместным творчеством. Мне думается, я точно истолкую мысль Академии наук, если скажу, что дарование мне высокого отличия обосновывалось этим совместным творчеством и, следовательно, является почетной данью памяти Пьера Кюри».

Большое открытие, мировая известность, две премии Нобеля вызывают у многих современников удивление личностью Мари, а у многих других — враждебное к ней отношение.

И злостный шквал внезапно налетает на Мари, стремясь ее уничтожить. Против этой женщины сорока четырех лет, такой хрупкой, измотанной трудом, предпринимается вероломный поход.

Мари, занятую мужской профессией, окружали друзья, приятели-мужчины. Она приобретает большое влияние на близких к ней людей, в особенности на одного из них. Чего же больше! И вот преданная своему делу ученая, жившая достойно, замкнуто, а за последние годы жалкой жизнью, обвиняется в разрушении чужих семейных уз, в том, что она совершенно открыто позорит имя, которое носит.

Не мое дело судить тех, кто дал сигнал к нападению, или рассказывать о том, с каким отчаянием и трагической неловкостью Мари старалась защититься. Оставим в покое и журналистов, имевших смелость оскорблять беззащитную женщину в то время, как ее травили и терзали анонимными письмами, публично грозили ей насильственными действиями, когда сама ее жизнь подвергалась опасности. Позже некоторые из них приходили к Мари просить у нее прощения, с раскаянием и слезами… Но преступление свершилось: Мари была на краю самоубийства, сумасшествия, лишилась сил, и ее сразила тяжелая болезнь.

Запомним лишь один, наименее убийственный, но наиболее гнусный способ действия, который преследовал Мари на всем ее пути. Всякий раз, когда представлялся случай принизить эту единственную в своем роде женщину, как, например, в тягостные дни 1911 года, не дать ученого звания, награды или отказать в приеме в академию, ей ставили в упрек ее происхождение; она была то полькой, то немкой, то русской, то еврейкой, вообще иностранкой, явившейся в Париж с целью нечистым способом захватить высокое положение. Но всякий раз, когда дарования Мари Кюри приносили честь науке, всякий раз, как другая страна чествовала Мари, ее осыпали небывалыми похвалами и в тех же газетах, подписанных теми же редакторами, ее называли «посланницей Франции», «чистейшей представительницей французского гения», «национальной славой». Однако и в этом случае так же несправедливо замалчивали ее польское происхождение, которым она гордилась.

Великие личности всегда подвергались яростному нападению со стороны людей, стремившихся отыскать под бронею гения несовершенные человеческие существа. Если бы не страшная магнетическая сила известности, привлекавшая к Мари и симпатии и ненависть, то никогда бы она не подвергалась ни критике, ни клевете. Теперь у нее были основания ненавидеть свою славу.

Друзья познаются в беде. Мари получает сотни писем за подписью известных и неизвестных лиц, выражающих свое сожаление и возмущение по поводу постигших ее нападок. За нее сражаются Андре Дебьерн, месье и мадам Шаванн, замечательный друг — англичанка миссис Айртон и многие другие, в числе их ассистенты и ученики Мари. В университетском мире люди едва знакомые сами сближаются с ней, а такие, как математик Эмиль Борель и его жена, окружают Мари утонченной заботливостью, увозят с собой в Италию на отдых, чтобы поддержать ее здоровье. Наряду с Иосифом, Броней и Элей, спешно приехавшими помочь ей, самым стойким защитником ее оказывается брат Пьера Жак Кюри.

Все эти теплые чувства и участие несколько подбадривают Мари. Но ее физическая слабость с каждым днем дает себя знать все больше. Она уже не в состоянии ездить из Со в Париж и снимает в Париже, на набережной Бетюн, 36, квартиру, где рассчитывает поселиться с января 1912 года. Но не дотягивает до этой даты: 29 декабря ее, умирающую, обреченную, перевозят в больницу. После двух месяцев борьбы Мари побеждает свою болезнь, но сильно поврежденные почки требуют хирургического вмешательства. Узнав об этом, Мари просит отложить операцию до марта. Ей хочется присутствовать на физическом конгрессе в конце февраля.

Больную превосходно оперировал и вылечил крупный хирург Шарль Вальтер. Тем не менее ее здоровье остается подорванным надолго. Она до жалости худа, не может стоять прямо. Приступы лихорадочного состояния и боли в почках вынудили бы всякую другую женщину вести образ жизни инвалида.

Как загнанный зверь, она прячется от преследующих ее физических болей и людской низости. Сестра сняла для нее на имя Длусской дом в Брюнуа, под Парижем. Больная Мари живет там недолго, а затем на все мрачное время своего лечения поселяется в То-ноне инкогнито. Летом близкий друг миссис Айртон устраивает ее у себя в тихой вилле на английском морском берегу. Там ее встретили заботы и участие.

Как раз в ту пору, когда Мари особенно мрачно смотрела на свое будущее, она получает неожиданное предложение, оживившее и вместе с тем смутившее ее.

Царизм, потрясенный революцией 1905 года, пошел в России на некоторые уступки в отношении свободы мысли, даже Варшава избавилась от строгих ограничений. Одно сравнительно независимое и очень деятельное научное общество еще в 1911 году избрало Мари своим «почетным членом». Несколько месяцев спустя интеллигентные круги задумывают большое начинание — создать в Варшаве лабораторию для изучения радиоактивности, предложить руководство ею мадам Кюри и таким образом вернуть навсегда в свое отечество первую в мире ученую.

В мае 1912 года к Мари явилась делегация польских профессоров, и среди них — писатель Генрих Сенкевич, самый известный, самый популярный человек в Польше; не будучи знаком с Мари лично, он обращается к ней с призывом, где фразы, проникнутые глубоким уважением, соединяются с патетическими обращениями на «ты».

«Глубокоуважаемая пани, соблаговолите перенести вашу блестящую деятельность в нашу страну и в нашу столицу. Вам известны причины, в силу которых наша наука пришла за последнее время в упадок. Мы теряем веру в наши умственные способности, мы падаем во мнении врагов, и мы теряем надежду на наше будущее…