Александр Авдеенко - Следопыт

У меня, брат, большущая новость. Надумал жениться. Нет, нет, передумывать не буду. Женюсь бесповоротно. Попался! Подцепила меня местная дивчина с чудным, ненашенским, не болдинским именем. Юзефа. Она же и Юлия. Моложе меня на целых пять лет. Бедовая. Первая, самая первая здешняя комсомолка. И не рядовая, а волевой секретарь. Представляешь, как она будет мною командовать и руководить? Ничего, стерплю. Я люблю умных, справедливых и волевых командиров.

А наружность у нее тоже подходящая. Белолицая она. Сероглазая. Русоволосая. Ходить не умеет. С утра начинает бегать. И никуда не опаздывает. Все свои дела за день успевает переделывать, ни единого не оставляет назавтра.

Объясняемся мы с ней на разных языках. Я ей говорю «люблю», а она «кохаю». И, знаешь, все нам ясно. А дальше, думаю, и вовсе без всяких слов будем понимать друг друга.

Жить нам на заставе сейчас негде. Все давным-давно занято. Юлия тянет меня к себе, в свою хату, к матери. Не хочется покидать заставу, но все равно придется перебираться из казармы на семейную квартиру.

Чудно! Сашка Смолин — семейный человек. Никак это не укладывается в моей голове. Двадцать восемь лет был холостяком и вдруг — женатый! Сплю на пуховой перине. Укрываюсь одеялом с кружевными оборками. Каждое утро ем горячие пышки с медом и попиваю свежее молочко. Представляешь?

Пропадет худенький, быстроногий, легкий как ветер следопыт Сашка. Появится на заставе толстый, тяжелый, налитый семейным счастьем, с отдышкой старшина-сверхсрочник. И скоро, через год или два спишут его с границы за моральную и физическую отсталость. Вот, брат, какие пироги. Не женись, дружище, пока ты еще молод. Надевай хомут, когда тебе стукнет лес сорок с гаком.

С последним холостяцким приветом А. Смолин.

Генерал-лейтенант Гребенник Кузьма Евдокимович стоит перед огромной, во всю стену кабинета, крупномасштабной картой, утыканной вдоль государственной границы крошечными красными флажками, и, прижимая к уху телефонную, на длинном шнуре трубку, молча, сосредоточенно слушает. Деревянная легкая указка скользит по карте наискосок с севера-запада на юго-восток. Пересекает линию флажков, останавливается в центре зеленого массива за несколько десятков километров от государственного рубежа.

Штабные офицеры, обступившие генерала, внимательно вглядываются в пункты, отмеченные указкой, и что-то записывают в свои блокноты.

— Ясно. Спасибо. Жду дополнительных сведений.

Генерал кладет трубку на аппарат, смотрит на офицеров и говорит:

— Самолет без опознавательных знаков. Военно-транспортный. Появился на большой высоте со стороны польского Поморья. Пересек границы вот в этом квадрате. На бреющем. А в этом квадрате снова набрал высоту. Долетел сюда, до Каменного леса, развернулся, выбросил парашютистов и лег на обратный курс.

Генерал указкой очертил на карте довольно большой овал.

— Осматриваем этот район. Поднять по тревоге все тыловые части, подразделения, все заставы, прилегающие к Каменному лесу. Сюда, сюда, сюда и сюда направить усиленные поисковые группы. Лучших инструкторов и лучших собак перебросить на машинах вот сюда, сюда и сюда. Не забудьте Смолина. Пусть Смолин и его Аргон атакуют зеленый массив вот отсюда, с южной окраины.

Генерал опустил указку, задернул на карте легкие шторы.

— Выезжаем на место событий. Штаб оперативной группы базируется в лесничестве Каменного леса. Дальнейшие указания — по радию. Все, товарищи. Действуем!

Кто-то требовательно забарабанил в темное окно. Смолин вскочил, распахнул створки и увидел в палисаднике высокого, плечистого, широколицего рядового Бурдина. Приметный парень, его ни с кем не спутаешь. Ясно! Опять тревога на заставе.

— Где? — деловито спросил Смолин.

Ему надо было знать, на каком участке прошел нарушитель. Пока оденется, добежит до заставы, успеет обдумать, как надо действовать.

Бурдин молчал.

— Я спрашиваю, где прорыв?

Бурдин поднял свою большую голову к небу и сказал:

— Там.

— Брось дурака валять, Леша. Говори толком.

— Парашютисты. Целая пачка. Американского образца.

— Парашютисты?! Вот это новость! Да! Где же они приземлились?

— Воздушный десант сброшен в нашем тылу, примерно в районе Каменного леса. Тебя назначили командиром одной из поисковых групп.

Все это Бурдин выговорил в одно дыхание. Потом, помолчав, добавил уже другим тоном, просительно:

— Саша, скажи начальнику заставы, чтобы и меня назначили в поиск.

Смолин удивился, посмотрел на солдата, освещенного поздним спелым месяцем. Бурдин снизошел до просьбы?! Это тоже немалое дело. До сих пор он никого никогда ни о чем не просил. Сам всем помогал, но в помощи не нуждался. Самостоятельный. Гордый сверх всякой меры. На все руки мастер. Очень грамотный. Сильный. Волевой. Уверен в себе. Правдив. Исполнителен. Ни с кем не спорит. В друзья никому не набивается. Но каждому — друг и товарищ. Любит молчать, но когда надо, все скажет прямо. Не хвастун. Не суетлив, но действует быстрее и ловчее многих. Вежливый, уважительный, никогда не грубит. Не лодырь. И свою работу делает и чужую нечаянно прихватывает. Играет на баяне, балалайке, гитаре. Сто песен подряд может пропеть. И голос у него чистый, звонкий — за душу хватает. Всем хорош парень, не к чему придраться. Смолин, глядя на Бурдина, всегда изумлялся: эка, сколько одному привалило!

И вот этот счастливчик, любимец заставы, опора коллектива и начальника, гордый мастер-пограничник вдруг засомневался в себе, не верит, что его удостоят чести искать парашютистов. Оказывается, Леша истинной цены себе не знает.

Бурдин еще раз повторил свою просьбу.

— Скажи, Саша!

— А зачем говорить? Начальник уже наверняка тебя назначил. Кого еще посылать на такую операцию, как не тебя!

— Начальник назначил твоими напарниками Сидорака, Непорожнего, Букреева. А какой Сидорак бегун? Зашкандыбает на первом же километре. Скажи, старшина! Пусть Сидорак останется, а я пойду с тобой. Удружи, Саша. Никогда я еще не принимал участия в таком деле. Очень хочется узнать, настоящий я пограничник или так… пришей кобыле хвост.

— Хорошо, Леша, я скажу.

Смолин с Аргоном и вся поисковая группа заставы уже втягивалась в Каменный лес, когда на проселочной дороге запылила машина. Она приближалась на большой скорости. Вездеход с открытым верхом и опущенным на капот передним стеклом догнал пограничников и остановился на обочине. На землю соскочил высокий, плотный, с сильно загорелым лицом генерал. Смолин, по праву старшего, не бросая поводка, приложил руку к фуражке и доложил начальнику войск, которого он хорошо знал, откуда, куда и зачем направляется поисковая группа.