Тамара Ростовская - Тетрадь из сожженного гетто (Каунасское гетто глазами подростков)

Приветствую Тебя, день новый! Что предвещаешь: счастье иль мученья? Несешь ли приговор нам, утвержденный кровью, иль в новогодний дар — прощенье. В ночь новогоднюю как раз решалась судьба гетто, и даже в свой последний час я буду помнить ночку эту.

В связи с Новым годом, наши рабочие имеют несколько свободных дней. Работы на аэродроме уже почти закончены — там теперь работают только женщины. Для мужчин есть еще худшая каторга — строительство Зеленого моста. Работа там очень тяжелая. Поэтому, точно, как в прошлом году ловили людей для работы на аэродроме, так сейчас ловят для работы на Зеленом мосту.

Der Hei [23] Der Hei — прозвище Гитлера в гетто. выступал с речью, в которой, как всегда, не забыл и про нас. Но говорит он уже не так, как в прошлом году, далеко не так! Тяжелые бои идут у Великих Лук. Город переходит из рук в руки. Сталинград теперь редко упоминается в газетах.

Выпало очень много снега. Папа сегодня был в городе и принес много продуктов. Мы опять восстановили связь с некоторыми знакомыми литовцами. Больше ничего нового.

Виктор уже в бригаду Саргенай не ходит, отдал карту и все. Сейчас, как вечный бродяга, переходит из бригады в бригаду. Маме нездоровится — у нее жар, и, кроме того, такой большой фурункул, что она не может сидеть. В моих руках работа «кипит».

Праздник «Трех королей». Тепло, но очень, очень много снега. У нас новостей нет. Проверка у ворот немного улучшилась. Остальное по-старому.

Дела наши идут неплохо. Папа сейчас зарабатывает лучше, кроме того, нас поддерживает кое-кто из города. Нельзя даже сравнить наше теперешнее положение с тем, что было в прошлом году. Наша комната просохла; в прошлом же году с потолка текла вода. Но все-таки очень сыро, с окон и со стен течет вода. Бр, бр, бр, Бог весть какую холеру можно схватить в таком жилье.

Настроение плохое. Рассказывают о каких-то акциях в Вильнюсе и Риге. Опасаемся, что и у нас может такое произойти. Остальное без перемен.

Начинаются морозы. О, Боже мой, как окоченели ноги. Ну, братцы, зима еще не раз покажет себя: слишком рано обрадовались. В комнате тоже не очень тепло. Ну, теперь-то мы уже погибли!!

Много работы с дровами. Каждое воскресенье мы их пилим и колем на всю неделю. Дрова нам достались не первого сорта, достаточно сырые. Что касается нашего пропавшего костюма, то мы подали в суд [24] В гетто был еврейский суд, который разбирал конфликты между узниками. Осужденные помещались в геттовскую кутузку. , и дело будет разбираться. Глупая история.

Сегодня 15 градусов мороза. Считаем дни, оставшиеся до марта. С тоской ждем весны. Получили паек — не совсем аппетитную конину. Жиров нет ни крошки. Виктор ходит в бригаду, но мог бы и не ходить, так как ни черта не приносит.

Дни бегут, будто кто-то их гонит. Имею много книг. И слава Богу, чтобы не сидеть сложа руки, буду учиться писать и читать по-еврейски. Дома много работы. Нет времени ни тосковать, ни мечтать, ни грустить.

Убрали коменданта. У ворот стало легче. Ввозят картофель и дрова. Очень холодно. В «Параме» получаем замерзший картофель. Хлеб дают регулярно.

Коченеют руки, мерзнут ноги. Совсем не хочется ничего писать. Я превратилась в настоящую мумию. О, весна, весна, как приятно произносить твое имя!

Слава Богу, прошло половина января. До весны осталось только 45 дней. Дров тоже хватит до марта. Одним словом, все свои надежды связываем с мартом.

Суббота, воскресенье, воскресенье, понедельник — мчитесь, мчитесь, дни! Назад не возвращайтесь. Я уже научилась немного писать по-еврейски. С чтением дело пойдет легче. Ах, нет ничего более легкого на свете, чем овладеть письменностью своего народа.

Грустно мне. О, Рудик, эта рана не дает мне жить. То, кажется, зарубцуется, то опять вскрывается и сильнее болит. Боже, что с Рудиком, что с ним? О, позволь ему вернуться домой! Верни матери ее дитя!!

Не о чем писать.

Наконец-то, мороз лопнул. Вздохнули с облегченьем. Сегодня дует сильный ветер, видимо, опять выпадет снег. Настроение хорошее. Скоро кончится январь. Фронтовые новости очень хорошие.

Вечерами сидим без света. Много хороших новостей. В гетто ввозят дрова и продают по доступным ценам. Может быть, и мы купим. Получили кое-что от Зоси.

Очень сыро. Может быть, уже весна? Виктор сходит с ума. Книг имеем сейчас больше. Но мне очень грустно. Может, из-за тебя, Казис [25] Казис — школьный товарищ. Литовец. Первый мальчик, предложивший мне дружбу. Писал стихи. Передавал в гетто письма, написанные молоком. Конспирация. ? Не знаю.

Завершился последний акт трагедии с Гайстами. Его расстреляли на IX форте, а она, бедняжка, отравилась. Жаль. Траур в сердце из-за этой несчастной пары.

Нина болеет желтухой. Навещаю ее. На дворе опять подмораживает. С еврейским языком продвигаюсь хорошо. Уже читаю по слогам. Писать — совсем ерунда. Газеты стали интереснее. Русские побеждают на всех фронтах. Может, вскоре взойдет солнце и нам.

Получила «службу». Каждый день приношу соседке (наши соседи пожилые люди. Зубной врач Тверье и его жена. Им не дойти до обледенелого колодца за водой) три ведра воды и зарабатываю одну марку. Тоже заработок! Ах, все это ерунда. Я соскучилась по друзьям, по любви. Бешусь, злюсь, горит во мне огонь, сама не пойму, что со мной творится.

Двадцатиградусный мороз. Виктор был в городе и принес сало. Ха, ха, ха — это вещь, вот и нам улыбнулось счастье.

Вечно в темноте. Электричества не дают. В четыре часа темнеет, так и ложись спать. В гетто все очень дешево, цены совсем как в городе.

Очень, очень холодно.

Ходят слухи о мобилизации литовцев. Новости с фронта хорошие, русские повсюду побеждают. Надеемся и живем только надеждой.