Станислав Зарницкий - Боттичелли

Если Лоренцо рассчитывал провести какие-либо переговоры с кардиналом, то он ошибся. Походило на то, что прибывших глубоко разочаровало отсутствие Джулиано; они лишь мельком взглянули на все то, ради чего настаивали на встрече, так что все усилия Сандро оказались напрасными. Тщетны были и потуги Полициано вовлечь гостей в беседу об искусстве. К сообщению, что Джулиано болен, они отнеслись с недоверием и отбыли сразу же после обеда, как только получили приглашение Лоренцо на банкет, который он намерен был дать в честь кардинала сразу же после торжественной мессы в кафедральном соборе.

Впечатление, что визитеры обескуражены болезнью Джулиано, было правильным: в очередной раз сорвался их план одновременного уничтожения братьев Медичи без особого шума. Они решили более не рисковать — было условлено убить их в соборе во время мессы. Если же и это не удастся, то покушение должно быть совершено в палаццо на виа Ларга. Были определены исполнители: Джулиано брали на себя Франческо Пацци и Бернардо Бандини, а Лоренцо должен был пасть от руки Монтесекко. После этого Сальвиати во главе отряда перуджинцев займет Синьорию и разгонит советников, а Якопо Пацци поднимет против тирании Медичи граждан Флоренции.

Казалось, все было обговорено, как вдруг Монтесекко наотрез отказался проливать кровь в святом месте и обрекать себя на вечные муки, ибо такой грех вряд ли снимет даже сам папа. Тогда за эту роль взялись Антонио Маффеи и секретарь Якопо Пацци Стефано Бальони — священники и при этом люди без принципов и предрассудков. Возвратившись в город вместе с Лоренцо и Полициано, Сандро всю ночь занимался в палаццо на виа Ларга тем же делом, что и во Фьезоле: готовил дом к приему гостей, доставал украшения, разворачивал одеяния, расставлял серебряную утварь и выкладывал драгоценные камни. Кардинал пожелал рассмотреть все это в подробностях, ибо был наслышан о тех сокровищах, которые нажило семейство Медичи. Не спали и повара — готовили роскошный обед.

Утром Лоренцо в сопровождении верных друзей отправился в церковь, видимо, ничего не подозревая: если он и знал о заговоре, то ему и в голову не могло прийти, что покушение может быть совершено во время богослужения. Джулиано, все еще чувствующий недомогание, решил остаться дома. Но вскоре после ухода Великолепного в палаццо появились Франческо Пацци и Бандини — люди, которых меньше всего можно было заподозрить в дружеских чувствах к младшему Медичи. Он согласился их принять. Что они ему наговорили, каких заверений в миролюбии ни надавали, неизвестно, но Джулиано согласился вместе с ними пойти в собор. Сандро, завершив свои дела, отправился за ними. Джулиано действительно был болен, со стороны это было заметно — его буквально вели под руки.

По случаю торжеств собор был забит до отказа. Джулиано кое-как протиснулся вперед к брату, Сандро же застрял в задних рядах, так что о происшедшем узнал впоследствии из чужих слов. Он видел лишь, как мимо него, расталкивая толпу, пробежали архиепископ Сальвиати вместе с Якопо Пацци и его околачивающимися во Флоренции перуджинскими родственниками. Куда они неслись, сломя голову? Но об этом уже не было времени подумать. Все произошло после того, как священник, закончив причастие, воздел руки к небу и начал благодарственную молитву: в это же время все собравшиеся будто от какого-то толчка пришли в движение: кто бросился вперед, кто пустился бежать. Спереди раздавались крики, потом глухие удары, словно кто-то ломился в закрытую дверь. Раздался крик: «Медичи убиты!» — и бешеный людской поток завертел Сандро.

Произошло следующее. Жест священнослужителя послужил для заговорщиков знаком начать задуманное. Бандини ударил кинжалом в грудь стоявшего рядом Джулиано, тот бросился бежать, но, сделав несколько шагов, упал, и Франческо Пацци добил его. Бальони и Маффеи тем временем кинулись на Лоренцо, но их слишком короткие ножи не достигли цели: жертва, легко раненная в шею, но не потерявшая присутствия духа, уклонилась от удара. Сбросив плащ, Лоренцо намотал его на левую руку и выхватил меч. Вряд ли ему удалось бы одержать верх в этой схватке, ибо на помощь его противникам бросились Бандини и Франческо. Братья Кавальканти и миланские посланники поспешили оттеснить Великолепного за алтарь, а Франческо Нери, торговый агент Медичи, неоднократно выполнявший его дипломатические поручения и оказавшийся в этот момент рядом с ним, прикрыл его своим телом и был сражен кинжалом Бальдини. Полициано удалось втолкнуть Лоренцо в ризницу, заперев дверь. Здесь ему перевязали рану, а Анджело даже высосал из нее яд — кинжал заговорщика мог оказаться отравленным. Правитель никак не мог успокоиться, все время спрашивая о судьбе брата. В это время в дверь стали стучаться, — эти удары и слышал Сандро, — и все приготовились к отражению нового нападения. Однако это были сторонники Лоренцо, которые разогнали заговорщиков и теперь торопили Лоренцо покинуть собор, пока те не привели подкрепление. Друзья окружили Великолепного плотным кольцом и вывели на площадь окольным путем, чтобы он не увидел трупа Джулиано. Ударил колокол, созывая граждан Флоренции к Синьории.

Толпа в соборе поредела, и Сандро теперь мог протиснуться к алтарю. Картина, которую он увидел, запечатлелась в его памяти навсегда: на полу, залитом кровью, лежал Джулиано, недалеко от него — Нери, а у подножья алтаря, охватив голову руками, неподвижно сидел кардинал Рафаэлло Риарио. Вышедший из ризницы Полициано наклонился над телом Джулиано, но убедившись, что тот мертв, поспешил прочь из собора. Сандро догнал его уже около дворца Медичи. Из проулков и улочек на площадь изливались толпы горожан. Пока ничего нельзя было понять: враги это или сторонники Великолепного. Над городом плыл тревожный набат, бряцало оружие, от Синьории доносился все более нарастающий шум. Никто ничего не знал. Двери палаццо были распахнуты настежь, в них беспрерывно входили и выходили.

Дом Медичи был набит людьми до отказа. Лоренцо не было видно — он находился во внутренних покоях, где спешно приглашенные врачи оказывали ему помощь. Накрытый для праздничного обеда стол выглядел нелепо среди этой толкотни. Сандро не знал, как ему поступить — оставаться здесь или отправляться на площадь, где, видимо, именно сейчас разворачивались главные события. В такой же нерешительности пребывали и остальные. Разумнее, конечно, было не покидать Лоренцо, которому по-прежнему грозила опасность. Великолепный несколько раз появлялся в зале для приемов и спрашивал о Джулиано, но ему не осмеливались сказать правду — тело все еще оставалось в соборе, ибо не было никакой возможности перенести его в дом. Плотная толпа окружала палаццо — требовали, чтобы Лоренцо показался народу, ибо по городу ходили слухи, что и он убит заговорщиками. Лоренцо неоднократно подходил к окну и призывал собравшихся не поддаваться ярости. Для этого были основания, ибо из толпы ему уже протягивали насаженные на копья оторванные головы, руки, ноги. Его призывы к милосердию оказывались напрасными — впервые в своей жизни Сандро увидел, сколь безжалостными и жестокими могут быть его сограждане.