Сергей Кузнецов - Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари

С юга эта часть земли граничила с Кузнецкой улицей (нынешним Кузнецким мостом), а с севера — с нынешним Сандуновским переулком. Территория принадлежала А.П. Волынскому — государственному деятелю, который выступал против бироновщины и был казнен. При вступлении на престол Елизаветы Петровны владения возвратили его семье. В 1742 году владельцем стал сын Волынского, Петр, а в 1759 году — зять Петра Артемьевича, граф И.И. Воронцов.

В 1759 году на месте теперешнего главного здания уже высились каменные палаты; вместо обветшалых трех «людских покоев» возводятся новые. Спуск с холма занял сад с художественно оформленными прудами. Болотистую низину берегов осушили. В 1793 году часть владения переходит к Ирине Ивановне Бекетовой. В первое десятилетие XIX века части владения Воронцова, выходившие на Кузнецкий мост (№№ 9, 11), продали, а центральную часть, принадлежавшую И.И. Бекетовой, и угловую часть, выходившую на Кузнецкий мост (№ 13), по купчей от 21 сентября 1809 года приобрели для размещения Московского отделения Императорской Медико-хирургической академии.

Одновременно для академии купили северный угловой участок, тоже выходящий на Рождественку, — у Б.В. Пестеля. Огромный сад Воронцова приспособили под ботанический сад с участками для разведения лекарственных растений. В главном здании разместились аудитории, кабинеты, библиотека, в пристройках — больница, общежития для студентов и квартиры преподавателей и обслуживающего персонала. По постановлению от 19 июня 1845 года Московская медицинская академия слилась с медицинским факультетом Московского университета.

После капитального ремонта 28 сентября 1846 года в бывшем здании Медико-хирургической академии торжественно открыли факультетские клиники Московского университета. В конце 1880-х годов медицинские клиники университета начали переводить в новые, специально построенные для них здания на Девичьем поле. Территория и здания старых клиник поступили в ведение Министерства финансов, а оно передало их художественно-промышленному училищу, основанному графом С.Г. Строгоновым.

На части территории, выходящей на Неглинную улицу, было построено здание Государственного банка, а участок владения, лежавший на углу Кузнецкого моста и Рождественки, продали С.М. и П.М. Третьяковым. Здания, перешедшие училищу, подверглись реконструкции по проекту академика архитектуры преподавателя «Строгоновки» С.У Соловьева. Были возведены трехэтажные флигеля на месте снесенных старинных построек, в 1903 году надстроили верхние этажи, а главное здание с улицы украсили керамическим панно. Туда же на Рождественку переехал и музей, ранее открытый лишь на четверть и хранившийся в ящиках в доходном доме «Строгоновки» на Мясницкой улице.

Для расстановки экспонатов в десяти залах вызвали из Петербурга Д.В. Григоровича, тот уже покинул свой пост секретаря Общества поощрения художеств и директора аналогичного музея при нем. В скором времени здание украсили майоликами, придавшими ему запоминающийся облик. В 1896 году свой пост занял последний директор училища до переворота 1917 года Н.В. Глоба. При нем было проведено ряд реформ. В частности, три младших класса стали заниматься на Мясницкой улице в старом здании училища, которое за ним сохранилось.

В 1905 году решили провести конкурс на приобретение нового доходного дома училища на Мясницкой, для замены старинного банковского здания. Победил архитектор Ф.О. Шехтель, представивший проект в стиле модерн и завершивший свою работу к концу декабря 1906 года. С тех пор под № 24 числятся два здания, принадлежащих училищу. В доме Шехтеля на верхнем этаже разместились Московское товарищество художников и Художественное училище Ф.И. Рерберга. Сам Федор Иванович, потомок сокурсника графа Сергея Григорьевича и первого профессора «Строгоновки», жил здесь же вместе с сыном Иваном.

В марте 1917 года Д.Т. Янович, подписавшийся помощником хранителя музея Александра II (так назывался Музей изящных искусств им. A.C. Пушкина), послал телеграмму-донос на директора Строгоновского училища Н.В. Глобу. В результате директора сначала отправили в бессрочный отпуск, а затем уволили. Янович в октябре 1917 года стал директором училища, переименованного вскоре во Вторые свободные художественные мастерские. Н.В. Глоба в 1918–1925 годах работал в разных местах, в частности, организовал художественно-краеведческий институт во Владикавказе. Затем вернулся в Москву и стал директором техникума кустарной промышленности.

Доходный дом «Строгоновки»

В 1925 году Глоба был командирован на Всемирную выставку в Париж, где и остался. В 1926 году при содействии князя Ф.Ф. Юсупова организовал и возглавил Русский художественно-промышленный институт, с которым мечтал вернуться на родину. Для преподавания пригласили И.Я. Билибина и М.В. Добужинского. Работали мастерские художественного шитья, набойки, эмалевой инкрустации и росписи по фарфору. Институт просуществовал до 1930 года, но затем закрылся из-за нехватки средств.

В том же 1930 году, казалось, окончательно уничтожили путем деления на несколько вузов уже ставшую легендарной «Строгоновку», пережившую несколько реорганизаций в XIX веке. Имя было утрачено еще в 1918 году, когда на основе училища организовали Вторые свободные художественные мастерские. Подобные мастерские существовали до начала 1920-х годов не только в Москве, но и в Петрограде, Казани, Саратове, Одессе, Харькове. Их создание преследовало цель связать художественное образование с задачей строительства новой советской художественной культуры. Наряду со сторонниками традиционных методов обучения в Свободных художественных мастерских большую роль играли представители «левых» течений в искусстве и приверженцы так называемого производственного искусства.

Участники движения поставили себе задачу слияния искусства, оторванного развитием капитализма от ремесла, с материальным производством на базе высокоразвитой промышленной техники. Собственно того же хотел и граф Сергей Григорьевич в 1820-е годы. В отличие от него деятели XX века были настроены романтически и видели в производственном искусстве универсальное средство преобразования всей предметной среды на принципах социальной целесообразности и установления тем самым социалистических форм человеческого общения. Новую архитектуру, новые типы жилых и общественных зданий, мебели, оборудования, одежды «производственники» считали средством переустройства общества, орудием ликвидации буржуазно-мещанских взглядов, традиций, привычек, доставшихся в наследство советскому обществу от старого, политически разбитого строя и закрепленных в материальном окружении человека — в вещах, жилище, во всей предметной среде.