Оксана Балазанова - 10 гениев живописи

Интересы художника всю жизнь отличались исключительной широтой. Только перечисление их свидетельствует о ренессансном богатстве натуры художника. Так, в 1620-е годы он руководит работой граверов и живописцев своей обширной мастерской, оформляет книги для антверпенского издательства Плантена, делает картоны для шпалер, выполняет проекты скульптурных рельефов и различных изделий художественного ремесла, наконец, смолоду интересуясь архитектурой, выпускает в 1622 году двухтомный увраж (роскошное издание большого формата с массой гравюр) «Дворцы Генуи с их планами, фасадами и разрезами». Позже разворачивается и общественная деятельность Рубенса: он активно проявляет себя на дипломатическом поприще, отстаивая интересы родины. Но при всем разнообразии занятий главной его страстью всегда оставалась живопись. Недаром он назвал ее «любимой профессией».

А в Брюсселе тоже не забыли о художнике из Антверпена. В 1613 году эрцгерцог заказал ему «Вознесение Богоматери» для церкви Нотр-Дам де ла Шапель в Брюсселе. И когда на следующий год у Изабеллы Брандт родился сын, – эрцгерцог дал согласие быть крестным мальчика, которого нарекли Альбертом.

Семейные дела у Рубенсов были в полном порядке, а слава художника стремительно росла.

Необыкновенный успех имела роспись алтаря, выполненная им в период с 1611 по 1614 год для Главного Антверпенского собора. Ее заказали «аркебузьеры» (одно из многочисленных в то время полувоенных братств в Нидерландах) для бокового придела, выделенного в этой городской церкви для молитв. Рубенса попросили написать триптих – центральную панель с примыкающими к ней боковыми «крыльями», с изображениями на обеих сторонах, причем на картине должен был обязательно присутствовать патрон аркебузьеров, святой Христофор, который, по христианской легенде, когда-то перенес Христа через реку.

Рубенс изобразил святого Христофора в виде великана Геркулеса с устроившимся у него на плече младенцем Христом на обратной стороне боковых панелей, то есть святой патрон заказчиков смотрел на посетителей церкви с закрытых «крыльев» триптиха круглые сутки, за исключением часов богослужений. Центральной же картиной было «Снятие с креста», слева располагалась «Кара Господня», справа – «Представление в храме».

«Кара Господня» и «Представление в храме» – написаны теплыми красками, напоминающими о влиянии на художника Венеции. Но центральная панель – «Снятие с креста» свободна от итальянских мотивов, в ней мы наблюдаем эволюцию череды более светлых красок, что типично для нидерландской живописи. На самом мертвом теле, на складках савана, на женских силуэтах мерцающие бело-серые блики, светло-янтарный и зелено-голубой цвета контрастируют с более традиционным красным и коричневым на мужских фигурах.

Зрителя поражала, прежде всего, фигура мертвого Христа. «Это одна из его самых прекрасных фигур, – писал знаменитый английский живописец сэр Джошуа Рейнольдс (1723–1792), когда он, словно завороженный, стоял перед этой картиной сто лет спустя после ее написания. – Голова, упавшая на плечо, смещение всего тела дают нам такое верное представление о тяжести смерти, что никакое другое не в силах превзойти его». И в самом деле, здесь изображена вся «тяжесть смерти», но в самой картине никакой тяжести не чувствуется. С перехватывающей дыхание виртуозностью Рубенсу удалось передать то мгновение, когда тело освобождено от креста, до того, как оно под бременем своего веса сползет в крепкие руки святого Иоанна, который стоит, раскрыв свои объятия, чтобы принять его. Фигура слева слегка поддерживает левую руку Христа, а справа подхватывает тело святой Никодим. Стоящая на коленях Магдалина придерживает руками его ступни. Но тело еще не опустилось; это критический момент, схваченная художником доля секунды, перед тем как мертвое тело всем весом опустится на протянутые к нему руки.

Полотно «Снятие с креста» стало вызовом мастерству всех художников, поскольку требовало высокого технического мастерства рисунка и умения заставить зрителя сопереживать. Через несколько лет слава о нем облетела всю Западную Европу.

При всей важности и мощности подобных заказов, при том, что много времени у художника отнимала работа над большими декоративными композициями и сооружениями (роспись плафона в банкетном зале дворца Уайт-холл в Лондоне; триумфальные арки в честь въезда в Антверпен инфанта Фердинанда; украшение охотничьего замка Торре де ла Парада), он успевал писать и камерные, лирические произведения.

С искренней симпатией написан тонкий «Портрет Мишеля Опховена», с которого смотрит лицо священника – некрасивое, но очень умное и участливое. Легкими взмахами итальянского карандаша, сангиной и мелом, с легкой проработкой пером и тушью изображено красивое молодое лицо герцога Бэкингема (того самого – из «Трех мушкетеров») с модной бородкой-эспаньолкой и слегка прищуренными глазами. Непревзойденное мастерство кисти оживляет подсвеченные огнем углей лукавые глаза и разбегающиеся в улыбке морщины «Старухи с жаровней». Такая тонкость и нежность неожиданны в художнике, который порой напоминает дремлющий вулкан. Его пейзажи наполняли гнущиеся на ветру могучие деревья, вздымающиеся холмы, буйные зеленые рощи, стремительно несущиеся облака. Но при этом буйство природы он населял мирно пасущимися стадами, не торопясь едущими на повозках или беседующими крестьянами. Пронизанные ощущением мирного бытия, динамичной игрой светотени, свежестью и сочностью приглушенных красок, его картины воспринимаются как обобщенный поэтический образ фламандской природы («Возчики камней», «Пейзаж с радугой»). Иногда темперамент и долго сдерживаемое творческое напряжение побеждали, и тогда появлялись произведения, в которых Рубенс раскрывал свою титаническую натуру. Таковы, например, его полотна, изображающие охоту.

В 1615–1621 годах художник создал целую серию картин на охотничьи сюжеты. Для героев этих произведений охота не праздное развлечение, а отчаянная борьба за жизнь. Перед лицом смертельной опасности человек и зверь равны. Невероятны ракурсы фигур, яростны движения, грозны звери. В картине «Охота на львов» нет победителей. Смерть витает над каждым героем. Никто из предшественников Питера Пауля не писал львов, волков и леопардов в таких трудных и неожиданных позах. В них даже больше экспрессии, чем требуется. И, возможно, они не всегда кажутся естественными. Скорее всего, потому, что в Нидерландах сложно было наблюдать за леопардами и львами в естественных условиях. Но что касается лошадей, то Рубенс всегда ими восхищался. Он создал тип идеального коня – с узкой головой, широким крупом, нервными ногами, длинной развевающейся гривой, с хвостом, похожим на султан, с трепещущими ноздрями и огненным взглядом. Художник использовал изображение коня в композициях портретов, охот, битв, религиозных сцен, он посвятил ему одно из самых лирических и, несмотря на воинственный сюжет, одно из наиболее гармоничных произведений – «Битву греков с амазонками». Картина, созданная в 1615–1619 годах, наполнена духом напряженной, яростной схватки. По небу проносятся свинцово-сизые и огненные тучи. Словно ворох листвы, подхваченной ветром, несется кавалькада: пурпурные накидки, лоснящиеся от пота бока гнедых лошадей, отбрасывающая блики сталь доспехов… Бурному движению противопоставлены неторопливое, спокойное течение реки и устойчивые арки прочного, но узкого моста. Побежденные барахтаются в воде, окрашенной отблесками далекого зарева. Картина написана стремительными, энергичными мазками.