Оксана Балазанова - 10 гениев живописи

Второй брак Питера Пауля Рубенса оказался не менее счастливым, чем первый. Юная жена, подарившая ему еще двух детей, стала не только хозяйкой его дома, спутницей последнего десятилетия жизни, но и послужила совершенной моделью для исполнения многих замыслов художника (возможно, подсказанных как раз ее пышной фламандской красотой), подлинной музой его искусства. Рубенс страстно любил свою жену. Волшебная кисть художника превращала Елену в античную или библейскую богиню. Ее облик, ее фигура, пышные формы тела, перламутровый цвет кожи мы видим на многих картинах великого фламандца.

В это время мастера начали донимать тяжелые приступы подагры. А в последние годы ему приходилось писать картины одной левой рукой, так как правая ему уже не повиновалась. Но картины Рубенса по-прежнему светлы и радостны. Невзирая на болезнь, он все еще собран, жизнерадостен, полон творческих замыслов.

В эти годы он создал прелестные произведения «Меркурий и Аргус» и «Вирсавия».

«Меркурий и Аргус» – миф о возлюбленной Юпитера, которую Юнона – ревнивая жена верховного бога – превратила в корову. Охрану несчастной Юнона поручила стоглазому Аргусу. Меркурий убил Аргуса и освободил Ио.

«Вирсавия» воспринимается не просто как мифологическая красавица, которую на прогулке увидел царь Давид и полюбил, а и как один из самых интимных портретов Елены Фоурмент. В картине мощно звучит основная тема живописи Рубенса – воспевание неиссякаемой, бьющей ключом жизни и всепобеждающей ее красоты.

Художник часто говорил, что не стоит раболепно подражать античным статуям, «потому что человеческие тела теперь сильно отличаются от античных, так как большинство людей упражняются лишь в питье и обильной еде». И действительно, формы Елены очень отличаются от античных идеалов. Но все же муза Рубенса прекрасна, как сама жизнь. Он пишет свою жену и в виде библейской Вирсавии, и богини Венеры, и одной из трех граций, он включает ее изображение в картину «Сад любви», словно наполненную смехом и возгласами молодых пар, собравшихся в парке, шелестом шелковых платьев, трепетом света и воздуха.

Художник изображал своих героев подчеркнуто телесными, в расцвете тяжеловесной красоты. Свойственные барокко черты условности и внешней экзальтации отступают у Рубенса перед могучим напором живой реальности.

Надо сказать, что хотя художник никогда не был любителем пьяных разгулов в быту, он всю жизнь с удовольствием изображал вакханалии, написав целую серию подобных картин (например «Шествие силена»). В сцены мифологического разгула разнузданных, пьяных сатиров и силенов Рубенс включает и людей, которым, как и самому автору, забавно наблюдать за опьяненными дикими существами, порожденными матерью-природой.

Одно из полнокровных порождений античной мифологии – бог вина и веселья со своими спутниками изображен на эрмитажной картине «Вакх». Античность здесь воплощена в совершенно конкретных, земных, почти грубых образах; от классической идеальности форм не осталось и следа. Жизнь, бьющая ключом, упоение счастьем бытия преображают героев, окружают волшебным праздничным ореолом, нисколько не сглаживая в то же время их неповторимости. Горячий солнечный свет играет на лоснящейся спине сатира и в рыхлых складках расплывшегося тела Вакха, скользит по атласной коже вакханки, вспыхивает в золоте чаши, в стекле кувшина, в капельках вина, которые ловит ртом мальчик, притушено мерцает в бархатистой шкуре пантеры, обогащая тончайшими нюансами общую золотистую красочную гамму, в которой тают контуры фигур и очертания зеленых холмов в глубине.

И еще одна тема лейтмотивом проходит через творчество Рубенса последних лет. Великий фламандец, пожалуй, первым в мировом искусстве запечатлел вечную тему материнства не только в облике Богоматери, он много раз писал обычную женщину с обычными детьми в разных повседневных ситуациях. Его по праву считают родоначальником этого жанра. Живопись Ренуара, по его признанию, началась с восторга, который он испытал перед картиной Рубенса, изображающей Елену с детьми.

Рубенс счастлив так, как только может быть счастлив смертный. Возродившись благодаря своей молодой супруге, Рубенс продолжал творить и в своем загородном доме, и в Антверпене. Но недуг, много лет терзавший художника, властно заявил о себе. Приступы ревматизма резко участились, страдания стали невыносимыми.

В эти годы он написал еще два своих портрета. Его автопортреты, если рассматривать их подряд, начиная от самого раннего (где он изображен юным красавцем, уверенно и с любопытством глядящим в будущее) до написанного за год до смерти, складываются в своеобразный дневник. Контраст между раблезианскими образами его искусства, безудержной щедростью фантазии и суровым, холеным и скрытным собственным обликом неожидан. На предпоследнем, написанном еще в период дипломатической карьеры, портрете мы видим перед собой дипломата-художника, привычно скрывающего свои чувства под маской внешнего равнодушия, внимательного спокойствия и самообладания. В позе и повороте головы просматривается легкое разочарование и даже какое-то презрение.

А незадолго до смерти Рубенс написал свой последний автопортрет, полный величия и спокойствия. Взгляд художника внимателен и суров. Лицо осунулось, побледнело. Рука расслабленно лежит на эфесе шпаги. Осанка, как и прежде, элегантна, видно, что герой уверен в себе, и только правая, предавшая своего хозяина, рука облечена в перчатку. Художник беспощадно выписал собственное лицо, виртуозно показав все оттенки увядающей кожи.

Рубенсу оставалось жить меньше года. Вершина творчества последнего года жизни художника – картина «Шубка» из собрания Венского музея. Возможно, художник не задавался целью писать портрет жены. Полотно, видимо, создано в перерывах между сеансами, когда Елена Фоурмент отдыхала от утомительного позирования, доверительно глядя на художника. Матовый тон темного меха подчеркивает перламутровые оттенки и свежесть кожи. В поздние годы жизни Рубенс достиг изумительного совершенства и легкости в искусстве владения кистью. Точные, легкие мазки прекрасно передают разреженность воздуха, упругость и тяжесть дорогих тканей, тепло здорового тела.

Предполагается, что в описях Рубенс сам дал картине название «Шубка» и завещал его своей жене. После смерти мужа Елена хотела уничтожить и это и другие свои изображения в обнаженном виде, но кардинал – инфант Фердинанд через духовника уговорил ее не делать этого.

27 мая 1640 года Рубенс составил завещание. 29 мая нечеловеческие боли истощили его силы. Молодая жена не отходила от постели художника. Беременная, она была вдвойне беспомощна. Сутки продолжалось сражение Рубенса со смертью. В конце концов сердце не выдержало. Днем 30 мая 1640 года великого художника не стало.