Белтон Купер - Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне

Продолжалась подготовка к контрнаступлению. VII корпус 1‑й армии должен был нанести удар на юг, вдоль шоссе №15 от Гранмениля на Хоффализе, в то время как 3‑я армия наступала со стороны Бастони. Встретившись, обе армии должны были отрезать любые остатки немецких войск западнее Хоффализе.

В состав VII корпуса входили 75, 83 и 84‑я пехотные, а также 2‑я и 3‑я бронетанковые дивизии. 3‑я бронетанковая — на востоке и 2‑я — на западе должны были пройти через позиции 75‑й пехотной и при поддержке 83‑й и 84‑й пехотных дивизий нанести массированный удар на юг, к Хоффализе. Располагая двумя единственными «тяжелыми» бронетанковыми дивизиями в распоряжении американской армии, подкрепленными тремя первоклассными пехотными дивизиями, VII корпус имел максимально возможные шансы на успех.

Одной из наиболее охраняемых тайн Второй мировой (наряду с атомной бомбой) были радиолокационные взрыватели — неконтактные, как их еще называли. Они намного превосходили традиционные дистанционные взрыватели, основанные на задержке по времени, до тех пор считавшиеся наиболее эффективными. Традиционный дистанционный взрыватель состоял из концентрических пороховых колец, которые могли быть подстроены, позволяя достаточно точно устанавливать время взрыва. Для настройки головку взрывателя помещали в обрезное устройство, которое меняло длину пороховой дорожки, так чтобы взрыватель детонировал в назначенное время. Зная дальность полета и скорость снаряда, артиллерист мог по таблице найти установки, чтобы заставить снаряд разорваться на предписанной высоте.

Когда снаряд разрывался в воздухе, на землю обру шивался град осколков, поражая солдат на открытой местности. Даже окопы не спасали полностью от навесного огня. Но чтобы заставить снаряды разрываться на оптимальной высоте, наводчик должен был наблюдать разрывы и по радио корректировать время задержки — то есть наступающая группировка вынуждена была постоянно держать противника под наблюдением. В радиолокационном же взрывателе находился питающийся от батарей портативный радар, включавшийся при выстреле. Когда снаряд приближался к земле, радар улавливал отраженный луч, и взрыватель детонировал на нужной высоте. Это устройство действовало значительно надежней, чем привычные дистанционные взрыватели [65] Это отнюдь не так. Несрабатывание радиолокационных взрывателей (являющихся намного опередившими свое время сложнейшими электронными приборами) достигало в 1944—1945 гг. 25%. (Прим. ред.) . Кроме того, оно не требовало от наводчика видеть разрывы. Теперь огонь можно было вести по глубоким тылам противника, против артбатарей и других целей, недоступных для наблюдения.

Двумя годами ранее бесконтактные взрыватели были разработаны и опробованы на Тихом океане службой материально-технического обеспечения флота. Против японских самолетов они были весьма эффективны, а неразорвавшиеся снаряды падали в океан и тонули, не нарушая секретности. Насколько нам было известно, ни японцы, ни немцы не имели представления о существовании подобных взрывателей. Было принято решение использовать радиолокационные взрыватели во время артподготовки перед наступлением. Это был первый случай, когда они использовались при массированных артобстрелах.

1 января майор Аррингтон на собрании офицеров связи сообщил о существовании новых взрывателей нам. Мы, в свою очередь, должны были информировать артиллерийские батареи в наших боевых группах. Я связался с 391‑м полевым артдивизионом Боевой группы Б и сообщил о бесконтактных взрывателях, которые дивизиону полагалось получить на пункте боепитания в тот же день. Кроме того, я пересказал им технические данные, которые не отличались сложностью. Новые взрыватели следовало использовать взамен прежних дистанционных, никакой настройки они не требовали. При выстреле взрыв порохового заряда запускал взрыватель, и, когда снаряд достигал определенной высоты над целью, он автоматически срабатывал. Если стрельба велась по лесистой местности, взрыватель мог сработать на ветвях деревьев. О радаре я ничего рассказывать не стал: чем меньше будет известно артиллеристам в случае плена, тем лучше.

На следующее утро, за день до начала контрнаступления, парни из дивизионного отдела разведки привели на передовую какого-то штатского. Одет тот был как типичный бельгийский крестьянин — в тяжелые башмаки и пальто, свисающее едва не до пяток, теплые вязаные варежки и шерстяную шапку-ушанку, — но с портупеи у него свисала прицепленная к поясу портативная рация. Портупея крепилась на клиновых защелках, так что, если бы радист поднял руки, как бы сдаваясь в плен, защелки должны были разомкнуться, а рация — соскользнуть вместе с ремнями. Имелась надежда на то, что это произойдет незаметно. Кроме того, при бельгийце было несколько толстых конвертов, полных некоего порошка. По его словам, если растереть этот порошок по пальто снегом, в результате химической реакции ткань поменяет цвет. Ему передали пароли и отзывы на несколько ближайших дней, и, после инструктажа у командира передовой пехотной роты, бельгиец миновал линию фронта и скрылся в лесу между немецкими передовыми постами. Его задачей было просочиться через немецкие позиции и по радио сообщить нам об их месторасположении. Это был отважный шаг — если бы бельгиец попал в руки врагу, его ждал расстрел на месте. И это был лишь один из примеров той поддержки, которую оказывали американской армии бельгийские подпольщики.

Бесконтактные взрыватели были распределены по всем артиллерийским частям в составе 1‑й и 3‑й армий. Наступлению 3 января предшествовала ужасающая артиллерийская подготовка. Оснащенные радиолокационными взрывателями, наши 155‑мм и 203‑мм снаряды рвались над самым центром Хоффализе. Хотя наши передовые части находились не менее чем в восьми километрах от города, немцы решили, что мы уже прорвали фронт и подошли к Хоффализе не более чем на километр или два. Они были уверены, что огонь корректируется с окружающих городок холмов. В результате среди отступающих немецких солдат началась паника, и это усугубило чудовищный затор на узких улочках городка. Паника питалась сама собой, и постоянные заторы создавали все новые цели для сокрушительных разрывов снарядов в воздухе.

К тому времени у американской армии накопился уже внушительный опыт планирования лобовых атак. Генерал Коллинз осознавал, что силами одних только танковых батальонов резерва Главного командования и пехоты было невозможно провести массированное наступление на открытой местности, где противник мог сосредоточить на наступающих артиллерийский огонь. Предугадав наш следующий шаг, между 30 декабря и 3 января противник подготовил ряд укрепленных позиций на открытой местности непосредственно на пути нашего наступления. На основном направлении этого наступления нашим солдатам предстояло пробиваться сквозь эти укрепления около пяти километров, потом еще километра три продвигаться по густому лесу, а после этого снова двигаться через поля. В ходе операции для первоначального штурма укреплений планировалось использовать силы бронетанковой дивизии, дополнительно усиленной пехотой. Достигнув леса, пехота должна была обогнать танки на узких дорогах и просеках, чтобы, выбравшись на открытое место, те снова вышли вперед. Подобная тактика предусматривала использование сильных сторон как пехотной, так и бронетанковой дивизий.