Елена Васильева - 50 знаменитых любовников

Впрочем, Уинстон мало обращал внимания на мелкие уколы прессы. Он наслаждался медовым месяцем в Венеции. Именно тогда счастливый молодожен написал ставшую впоследствии знаменитой фразу: «Я нахожу занятия любовью делом серьезным и восхитительно приятным». Причем сообщал об этом не кому-нибудь, а собственной теще.

В Англию Клементина вернулась уже беременной. И, как и все молодые жены, принялась обустраивать семейную жизнь. Уинстон был в восторге от энергии своей молодой жены, но в то же время его несколько смущала дотошная рачительность Клементины, которая стала вести строгий учет всех расходов семейного бюджета. Будучи холостяком, Черчилль не отказывал себе ни в чем. Другое дело теперь, когда необходимо было содержать семью. А поскольку у Черчилля, в отличие от большинства других английских политиков, не было крупного личного состояния, приходилось довольствоваться министерским жалованием и литературными гонорарами. Правда, при всей экономии расходы на питание не ограничивались. Уинстон был гурманом и никогда бы не отказался от деликатесов. Шампанское и бренди, которые в обязательном порядке подавались во время трапезы, должны были быть лучших марок, следовательно, стоили они очень дорого. Клементина жаловалась подругам, что она теряет аппетит, прикидывая стоимость их застолий.

Приспосабливаться друг к другу молодоженам приходилось не только в вопросах финансовых. По складу характера Черчилль был «совой», привык поздно ложиться и поздно вставать. Клементина, наоборот, была «жаворонком». И все ее попытки наладить нормальный режим для мужа увенчались крахом. Поэтому супруги завтракали порознь, а год спустя решили завести отдельные спальни. И поскольку Черчилль довольно часто задерживался на службе допоздна, жена завела обычай оставлять ему записочки, из которых он узнавал, ждет ли его сегодня в спальне супруга или придется спать одному.

Частые отлучки мужа по служебным делам порой вызывали у Клементины подозрения в неверности. Уинстон, которого политика интересовала гораздо больше, чем женщины, естественно, обижался. Он никак не мог понять, чем вызваны сомнения жены. И в который раз убеждал Клементину верить ему, повторяя, что никогда он не полюбит никакую другую женщину.

Действительно, Клементина всегда оставалась для Черчилля единственной и неповторимой. Мысли о любовной связи с другими женщинами просто никогда не приходили ему в голову. Хотя порой он иногда и флиртовал с хорошенькими девушками. Да и поклонницы тоже были. Как, например, Мэксин Эллионт, богатая американская актриса, чей замок в Канне был открыт для всех знаменитостей. Нередко гостили там и супруги Черчилль. Мэксин Эллионт настолько серьезно увлеклась Уинстоном, что даже заслужила в свой адрес язвительные замечания добропорядочного общества. Хотя тот видел в ней не более чем просто знакомую. Что действительно увлекало Черчилля, так это казино. С неизменной сигарой в зубах и с бокалом коньяка в руке он с наслаждением играл до поздней ночи. И своими игорными выигрышами гордился не меньше, чем политическими успехами.

Кстати сказать, абсолютная верность Черчилля жене на протяжении всей жизни никогда не ставилась под сомнение ни одним его биографом и мемуаристом. Он вообще к женщинам относился немного свысока. И никогда не упускал случая ответить колкостью на колкость. Так, однажды он оказался за одним столом рядом с пожилой дамой, которая громко сказала ему: «Вы такой неприятный, что если бы я была вашей женой, то подлила бы в ваш бокал с вином яд». На что

Черчилль так же громко ответил: «Мадам, вы так ужасны, что если бы я был вашим мужем, то этот яд непременно бы выпил».

Что касается Клементины, то она обожала своего «мопсика». И разумеется, не помышляла об измене, вызывая своей верностью даже недоумение у некоторых подруг. Одна из них в частном разговоре недвусмысленно заявила Клементине, что если та желает способствовать карьере мужа, то должна завести себе богатого и влиятельного любовника. Когда же Клементина, возмутившись, ответила резким отказом, ее собеседница воскликнула: «Милочка! Вы слишком эгоистичны».

В июле 1909 г. Клементина родила первую дочь, которую назвали Дианой. Затем на свет появился сын Рандольф и еще три дочери — Сара, Мэриголд и Мэри.

Несмотря на обилие семейных обязанностей, леди Черчилль находила время и для общественной деятельности. В частности, в годы Первой мировой войны она руководила столовыми на нескольких лондонских военных заводах и даже была удостоена за это правительственной награды.

Стремительно развивалась в это время и политическая карьера Черчилля, что, помимо увеличения забот, приносило и неплохие дивиденды. Став первым лордом Адмиралтейства, Уинстон получил в свое распоряжение роскошную яхту, по размерам и отделке уступающую разве что королевской. Бережливую Клементину радовало и то, что на яхте за счет казны постоянно пополнялся запас изысканных вин и провизии, и она, как радушная хозяйка, могла должным образом принимать друзей и знакомых, не тратя собственных средств.

К слову сказать, Черчилль показал себя и блестящим юристом. В 1911 г. он мастерски провел судебный процесс, положивший конец слухам о том, что король Георг V до своего брака с принцессой Мэй Текской тайно обвенчался на Мальте с дочерью одного адмирала, то есть был двоеженцем. Эти обвинения были опубликованы в парижской газете «Либерейтор». Автор их, некий Эдуард Ф. Милиус, разослал копии статьи всем депутатам парламента, после чего Черчилль с согласия Георга V начал против Милиуса процесс, в ходе которого доказал, что ни король, ни его предполагаемая невеста не находились на Мальте в указанные сроки. Журналист был признан виновным и приговорен к году тюрьмы, а Черчилль заслужил личную благодарность короля.

Впрочем, проблем тоже хватало. Одни суфражистки сколько нервов Черчиллю потрепали! Он был для них излюбленной мишенью, поскольку выступил против закона, расширяющего круг избирателей и в том числе дающего право женщинам на голосование. Воинствующие дамы преследовали его по всей стране. И хотя Черчилль с юмором воспринимал их нападки, те иногда заходили слишком далеко. Так, однажды на вокзале в Бристоне некая Тереза Гарнетт бросилась на него с кнутом. Один из ударов пришелся Уинстону по лицу. Затем посыпались угрозы близким Черчилля. Дело дошло даже до того, что полиция раскрыла заговор с целью похищения сына Рандольфа. Пришлось нанять охрану для нянь и детей.

Очень беспокоило Клементину и опасное увлечение Черчилля авиацией. Он не смог устоять перед соблазном и научился управлять самолетом, поднимаясь в воздух иногда по десять раз в день. Нельзя сказать, что у него был прирожденный талант пилота. Потому молодым летчикам, которые не хотели рисковать карьерой, приходилось лететь вместе с неопытным авиатором, у которого была замедленная реакция. К их понятной сдержанности добавлялись мольбы Клементины и уговоры друзей, взывавших к благоразумию отчаянного пилота. Но упрямый Черчилль сдался только тогда, когда пережил несколько серьезных аварий и чудом остался жив. Лишь после этого он горестно признался, что воздушная стихия не для него.