Елена Васильева - 50 знаменитых любовников

Вообще, парижский период жизни составил особую страницу биографии Бенджамина Франклина. Впервые он посетил столицу Франции в 1767 г. как частное лицо. К этому времени он уже сменил свой скромный костюм на модное платье и даже надел напудренный парик. «Подумайте только, — с иронией писал Франклин друзьям, — какой у меня вид с маленькой косичкой и открытыми ушами». К слову сказать, прибыв во Францию в 1776 г., уже в качестве посла, Франклин полностью отверг французскую моду — теперь он ходил в скромном коричневом кафтане, его длинные волосы были гладко причесаны, а парик заменила шапка из куньего меха. Но популярность заокеанского посла во Франции была так велика, что ему не только простили эксцентричность в одежде, но даже сделали ее образцом для подражания. Парижские франты отказывались от париков и заказывали у парикмахеров прически «а-ля Франклин». Его бюсты и портреты украшали витрины модных магазинов и кафе, а его барельеф изображали на кольцах, медальонах, тросточках и табакерках.

Кроме вышеупомянутой Брийон де Жуй в Париже Франклин завел близкое знакомство еще с одной прелестной женщиной, Анной Катрин Гельвеций, вдовой известного философа. Именно ей суждено было стать его последней любовью. Франклин даже делал ей предложение, и хотя Анна Катрин не приняла его, их близкие отношения длились до 1785 г. — до его отъезда в Америку, а любовная переписка между ними продолжалась до самой смерти Франклина.

Сексуальная раскованность американского джентльмена нередко вызывала искреннее недоумение окружающих. В анналы его биографии вошел почти анекдотический эпизод, наглядно демонстрирующий пренебрежение знаменитого политика ко всяким условностям. В зрелом возрасте он очень полюбил принимать солнечные ванны, причем делал это полностью обнаженным. Одна из его многолетних пассий Полли Стивенсон по этому поводу говорила: «Он очень любит быть в костюме Адама и нисколько не боится в нем простудиться». Как-то Франклин загорал в своем любимом «костюме» на лужайке перед домом своего друга. Заметив, что к нему приближается служанка с письмом, он поднялся и быстро пошел ей навстречу, поскольку очень ждал этого письма. И был чрезвычайно удивлен, когда женщина, увидев его, в ужасе бросилась бежать прочь. Заскочив в дом, служанка подняла страшный крик, рассказывая всем, что Франклина убили индейцы, а за ней гнался сам вождь краснокожих.

Подобные шутки были вполне в стиле Бенждамина. Можно вспомнить еще одну. В данном случае речь идет об эпитафии, о которой он сам побеспокоился заранее. Вот какой текст желал бы видеть на своем надгробии «отец-основатель» Америки:

БЕНДЖАМИН ФРАНКЛИН

ИЗДАТЕЛЬ

Подобно переплету старой книги,

Лишенной своего содержания,

Заглавия и позолоты,

Покоится здесь его тело На радость червям.

Но само произведение не пропало,

Ибо, сильное верой, оно вновь возродится

В новом,

Лучшем издании,

Проверенном и исправленном автором.

И хотя эта эпитафия осталась лишь в проекте и на могиле Франклина в Филадельфии, где он покоится вместе с женой, лежит простая каменная плита, на которой указаны лишь их имена, сам факт ее существования свидетельствует об огромном заряде оптимизма, который никогда не покидал этого человека. Даже в последний год жизни, будучи прикованным к постели, страдая от нестерпимых болей, вызванных почечно-каменной болезнью, он сохранял бодрость духа и ясность мысли.

Бенджамин Франклин скончался 17 апреля 1790 г. Никогда до этого в Америке никого не хоронили так торжественно и при такой всенародной скорби. В последний путь его провожали тысячи людей, в гавани Филадельфии в знак траура все суда приспустили флаги, а артиллерийская батарея пенсильванской милиции во время погребения отсалютовала своему создателю. Таким был итог земного бытия великого американского философа-просветителя и не менее великого жизнелюба.

Его считают великим писатели-моралисты и изобретатели, философы, ученые и политики, люди, которые признают истинную демократию и свободу высшими ценностями человеческого общества. Франклин вошел в историю, хотя с несколько меньшим триумфом, и как покоритель женских сердец, словно продемонстрировав тем самым жизнеспособность, стойкость и выносливость нарождавшейся американской нации.

(род. в 1734 г. — ум. в 1783 г.)

Фаворит российской императрицы Екатерины II.

Фамилия Орловых, хотя и не особенно знатная, но весьма древняя, стала одной из самых знаменитых в российской истории XVIII века. Глава семейства, Григорий Иванович Орлов, долгие годы тянул солдатскую лямку и в царствование Петра I дослужился до полковника стрелецкого войска. Участвовал в Северной войне и Турецком походе и, как сказано в графских дипломах Орловых, «на всех баталиях за отличную храбрость и за претерпленные раны почтен был от императора Петра Великого золотой цепью». В царствование Елизаветы Петровны Орлов-старший перешел на гражданскую службу и некоторое время был губернатором в Новгороде. Однако наибольшую славу России и фамилии принесли его сыновья, коих у Григория Ивановича было пятеро, — Иван, Григорий, Алексей, Федор и Владимир.

Дети воспитывались в сухопутном шляхетском кадетском корпусе, где получили лучшее для того времени военное образование. По окончании корпуса братья Орловы освоились в Петербурге, где начали службу в знаменитом Преображенском полку. Это была большая честь, а самое главное, возможность попасть под покровительство государыни Елизаветы Петровны.

Солдаты-преображенцы пользовались особой вольницей. К их услугам были трактиры и питейные дома, вино и карты, бильярд и красавицы. Братья Орловы так легко и естественно вписались в этот быт, в этот новый жизненный ритм, так хорошо освоили незамысловатые пути-дороги от казармы до кабаков и прочих увеселительных заведений, что скоро стали первенствовать в разгульной жизни и сделались постоянными героями устной столичной скандальной хроники.

«Все пятеро, — писал об Орловых историк Тьебо, — были громадного роста и необычайной силы, какую редко встретишь, по крайней мере в Европе. Второй брат, Григорий, был самый красивый; а третий, Алексей, — самый сильный из всех».

А по свидетельству историка В. Ключевского: «Центром, около которого соединялись офицеры, служило целое ядро братьев Орловых, из которых особенно выделялись двое, Григорий и Алексей: силачи, рослые и красивые, ветреные и отчаянно смелые, мастера устраивать по петербургским окраинам попойки и кулачные бои насмерть, они были известны во всех полках как идолы тогдашней гвардейской молодежи».