Елена Васильева - 50 знаменитых любовников

К этому времени Оскар уже мог позволять себе подобные вольности. Блистательная комедия «Веер леди Уиндермир», на премьере которой публика была вне себя от восторга, сделала Уайльда знаменитым и богатым. А это означало, что теперь он имел досуг, свободу и деньги — три вещи, без коих фантазия, как ее понимал денди, сводилась лишь к пустым мечтам и бессилию. Еще со времени Оксфорда Оскар верил в свою миссию певца и носителя истинной красоты. А понятие красоты у него не имело границ. У красоты столько же форм, сколько у человека настроения. И посему Оскар считал, что нет вещей дурных или порочных, есть красота и безобразие, изысканность и пошлость. Сражение с пошлостью он вел с редким мастерством, преследуя и высмеивая ее в ходячих фразах и мещанских пороках, со свойственной только одному ему язвительной манерой обличая лицемерие нравов и ханжество. Он был человеком, который Англию больше всего изумлял и которого больше всего ненавидели. Бесчисленные фотографии и карикатуры на Оскара Уайльда украшали дворцы, мещанские дома и мансарды. Во многих романах того периода Уайльд если не сам выступал под вымышленным именем, то в чертах героев этих произведений проявлялось отдаленное сходство с ним. Так, название романа «Зеленая гвоздика» ясно говорило, кто выведен в образе героя романа Эсме Амаринта. Автором был некий Роберт Хиченс, который случайно повстречался Уайльду в Египте и не отставал от него во время всего путешествия по Нилу, да и в Лондоне некоторое время пытался с ним сблизиться.

В этом романе описывалось общество молодых бездельников с чрезмерно чувствительными нервами и эстетической восторженностью, связанных между собой легкоузнаваемыми отношениями. Книга представляла собой неприкрытый пасквиль, и в любом другом случае привлекла бы внимание полиции. Но Оскар стоял слишком высоко. Титул Принца Парадокса, который он сам себе присвоил и навсегда связал со своим именем, как бы оправдывал исключительность его положения и давал право ставить себя наравне с пэрами Англии. Он чувствовал себя принадлежащим к высшей аристократии, он был для нее образцом и законодателем ее прихотей. Он был советчиком и арбитром во всем, что касалось туалета, мебели, драгоценностей, духов. У него были друзья самых именитых родов. Ни в одном дворце не сочли бы вечер, проведенный с Уайльдом, унижением для старинных гербов. Принц Уэльский, будущий Эдуард VII, чувствуя угрозу своему давнему званию короля моды, скрывал досаду под маской любезности — его не раз видели в Опере под руку с Уайльдом.

Пожалуй, это был последний счастливый период его жизни. Причиной несчастий и дальнейших злоключений стала любовь к стройному юноше с золотистыми волосами и глазами цвета фиалки, который появился в его жизни осенью 1891 г. Звали обворожительного эфеба Альфред Брюс Дуглас. Он был третьим сыном маркиза Куинсберри. После первой встречи с ним Оскару показалось, что каким-то чудом к нему явилось живое, зримое воплощение идеала.

Счастье представлялось в таком виде: оба усаживались у камина, рядом коробка с папиросами, на столике рейнское вино. С невозмутимой серьезностью Оскар внушал своему юному слушателю, что борьба с искушениями — это признак отсталости. Надо заменить ее инстинктом, облагороженным культурой. То, что называют грехом, — важный элемент прогресса. Без него мир закостенел бы в застое, одряхлел бы и померк. «Мы будем, как боги, — проповедовал Уайльд, — в наслаждении непорочны, во всякой любви незапятнанны».

Все в Дугласе казалось Уайльду совершенным — его улыбка, выражение лица, он постоянно говорил об особом изяществе его жестов и движений. Каждый поступок друга он готов был одобрить, потакая всем его капризам, навещая в Оксфорде, ревнуя к каждому, кто приближался к объекту обожания Уайльда. Самая короткая разлука была для них невыносима. Они даже обменялись перстнями — как помолвленные, вместе много путешествовали, совершая великосветские поездки в Париж, Венецию, Флоренцию, Рим, Алжир.

Конечно, отношения Оскара и Дугласа не всегда были безоблачными. Они часто ссорились, затем начинали писать друг другу покаянные письма, и все начиналось сначала. Совместные поездки, совместный отдых очень часто шокировали окружающих. Как, например, случай, когда они проводили лето в Горинге, на берегу Темзы. Там их решил навестить пастор местного прихода. И каково ему было увидеть в саду такую картину — на лужайке возлежал совершенно голый Дуглас, а Оскар поливал его из шланга. Уайльд приветствовал священнослужителя возгласом: «Вы явились в самую удачную минуту, чтобы полюбоваться сценой из греческой древности». Ошеломленный пастор бросился прочь, сопровождаемый громким смехом Уайльда.

Так продолжалось четыре года. Угроза над друзьями нависла в лице отца Дугласа, маркиза Куинсберри, человека злобного, жестокого и мстительного. Он страшно возмутился тем, что Дуглас оставил Оксфорд, так и не сдав экзамены. Свои претензии маркиз высказал в письме к сыну: «Не надейся, что я буду оплачивать твою праздность. Ты готовишь себе нищенское будущее, и было бы жестоко и безнравственно с моей стороны помогать тебе в этом… Я касаюсь самого болезненного пункта — речь пойдет о твоей близости с этим типом, с Уайльдом. Это должно прекратиться, или я от тебя отрекусь и лишу тебя средств к существованию. Не буду анализировать эту близость и ни в чем не обвиняю, но я видел вас вдвоем — как бесстыдно и отталкивающе вы выказывали свои интимные отношения. В жизни не видел ничего более мерзкого, чем выражения ваших лиц. Не удивительно, что о вас столько говорят. Я знаю из надежного источника — что, впрочем, может быть и неверно, — будто его жена добивается развода, обвиняя его в содомии и прочем разврате. Если это подозрение имеет какие-то основания и если о нем пойдет молва, я буду вправе пристрелить его при первой встрече».

Дуглас на это письмо ответил язвительной телеграммой: «Какой ты смешной человечишка!» После чего маркиз разъярился окончательно. Осыпая проклятиями «развратного ирландца», он оставил в клубе, членом которого был Уайльд, оскорбительную карточку, на которой было написано: «Оскару Уайльду, позирующему в качестве содомита».

Тут уже разъярился Оскар, и злость толкнула его на необдуманный поступок. Он подал в суд на маркиза Куинсберри, обвинив его в клевете. Однако силы оказались неравными. К процессу маркиз подготовился основательно. Не считаясь с расходами, он нанял целую команду частных детективов, которые добросовестно разыскивали свидетелей в вертепах Пиккадилли. В чем очень преуспели, найдя некоего Тейлора, полупрофессионала-сутенера, который у себя дома предпочитал носить женскую одежду. Как они уверяли, он-то и поставлял Уайльду молодых юношей — мелких клерков, лакеев, продавцов газет. Обвинение потребовало вызвать их в качестве свидетелей, к тому же попросило у Оскара объяснения, для какой цели тот имел постоянную квартиру в отеле «Савой».