Владимир Колганов - Булгаков и «Маргарита», или История несчастной любви «Мастера»

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Сразу признаюсь, что ожидал большего после выхода в свет первой моей книги — «Дом Маргариты. Московские тайны Михаила Булгакова». Смутило отсутствие реакции признанных булгаковедов. То ли дело в том, что из разряда классиков Булгакова вытеснили нынешние лауреаты громких премий, то ли оказался наглухо замурован вход в узкокорпоративную среду, именуемую российским литературоведением. Не знаю, в чем причина. Скорее всего, просто не нашли что возразить. Ну что ж, тогда есть смысл это исследование продолжить.

Итак, вашему вниманию предлагается продолжение истории о Булгакове и о княгине. Однако чтобы обойтись без ссылок на «Дом Маргариты», первую главу заимствовал оттуда практически один к одному. Разве что появились новые фотографии, да внесены кое-какие коррективы в текст. Особенно горжусь отреставрированной мной фотографией Юрия Михайловича и Киры Алексеевны, четы Козловских.

Помимо рассказа об истории несчастной любви писателя к очаровательной княгине, здесь вы узнаете о жизни потомков главной героини в эмиграции — в Европе и за океаном. Трудно было бы удержаться и не воспользоваться возможностью рассказать о судьбах русских аристократов на примере родственников княгини и ее многочисленных знакомых. Упомяну лишь самых известных из них — Солдатёнковы, князья Трубецкие, Хлебниковы. В круг событий, связанных с этими семействами, оказались вовлечены и Михалковы с Кончаловскими — им посвящена чуть ли не целая глава.

Исследование биографий некоторых персонажей приводит к неожиданным открытиям, которые снова возвращают нас назад, в 20-е и 30-е годы прошлого столетия, но не в Москву, что было бы логичнее, однако на берега Сены, Темзы, на побережье Средиземного моря и в Берлин. Что поделаешь, не одному Булгакову в те времена досталось. Судьба некоторых эмигрантов настолько насыщена событиями загадочными и чрезвычайными, что стоило бы заняться ими всерьез. Некоторые из обнародованных мной фактов ранее были совершенно неизвестны. Что уж тут говорить, если пришлось просматривать списки русских нацистов, копаться в биографиях их немецких коллег и даже обращаться за информацией в МИД Германии. Жаль, что придется ограничиться анализом только тех материалов, которые так или иначе связаны с именем Булгакова. Да и то связь эта подчас может показаться надуманной и эфемерной, однако, как нетрудно убедиться, уж очень многое в этом мире крутится вокруг имени замечательного русского писателя.

Было бы странно, если бы содержание книги свелось к изложению занимательных, загадочных историй. Стоило ли ради этого писать? По счастью, среди персонажей есть люди, пытавшиеся разгадать смысл грандиозных событий, свидетелями которых оказались. Различия в понимании либеральных идей, в отношении к русскому народу и противоречивая трактовка нравственных понятий, в частности обязательств мужчины перед женщиной, — все это позволило и мне высказать свое мнение по некоторым из волнующих общество проблем.

Ну а последняя глава оказалась совершенно необычной. В ней я попытался реконструировать события давних лет — обстоятельства недолгого знакомства Михаила Афанасьевича Булгакова и княгини Киры Алексеевны Козловской. Собственно, глава так и называется — «Фантазия на заданную тему». Если читателям понравится, придется историю продолжить — кто знает, может быть, получится роман.

Из дневника Булгакова, декабрь 1924 года: «Около двух месяцев я уже живу в Обуховом переулке в двух шагах от квартиры К., с которой у меня связаны такие важные, такие прекрасные воспоминания моей юности и 16-й год и начало 17-го».

Кто такая эта загадочная К., булгаковеды до сей поры не разгадали. То ли сочли эту запись недостаточно важной для понимания личности писателя, то ли, попытавшись разобраться, что к чему, так и не уразумели, при чем тут К. и какое отношение может она иметь к Булгакову. Тем интереснее попытаться решить эту «неразрешимую» загадку.

Первое, что приходит в голову, — отыскать в ближайшей округе, поблизости от Обухова (ныне Чистого) переулка, какую-нибудь К., а отыскав, попробовать обнаружить в ее жизни то общее, что могло бы связывать ее с Михаилом Афанасьевичем. Искать, анализировать, по крупицам собирая факты биографии, и так до тех пор, пока не убедишься, что все совсем не то, или не найдешь более подходящую кандидатуру на роль этой таинственной незнакомки.

Однако что общего может быть у Булгакова с какой-то дамой, кроме любовных отношений, — это при том, что речь идет о воспоминаниях «прекрасных»? Если среди возможных К. искать даму привлекательную, мы зайдем в тупик, поскольку маловероятно, что их портреты где-то сохранились. Во всяком случае, право переворошить семейные архивы мне не дано, да и поиски подобного рода могут изрядно затянуться. Так что остается лишь одно — надеяться на подсказку самого Булгакова. И вот заново перечитаны его рассказы, а память услужливо предлагает наиболее интересные отрывки из «Мастера и Маргариты» и «Дней Турбиных».

В первую очередь обращает на себя внимание странное пристрастие, даже, если позволено сказать, нездоровое влечение Булгакова к вокалу. Странное прежде всего потому, что, как оказалось, певческого дара был он начисто лишен. Но примечательно, что это влечение возникло у Булгакова еще в студенческие годы, в 1909–1911 годах. Вот его мысли на сей счет в пересказе современника: