Иван Орленко - Мы - Таллинские

Схема взаимодействия рассчитана так, чтобы сбрасывание бомб топмачтовиком и торпеды торпедоносцем происходило одновременно. Но так у нас не получилось. По неопытности пара начала атаку слишком далеко от цели. В результате фашистские корабли сосредоточили весь огонь по нашему самолету. В момент сбрасывания бомб, между мотором и задней кабиной разорвался вражеский снаряд. Я почувствовал удар в правый бок, но не обратил на это внимания, так как загорелись ракеты, которые находились над задним люком. С большим трудом мне удалось выбросить патронташ с горящими ракетами в море.

Фашисты перенесли огонь на самолет Соколова, подходивший на минимальной скорости к точке сбрасывания торпеды. Маневрировать он фактически уже не мог, чем и воспользовались гитлеровцы. Самолет взорвался и экипаж погиб. Вместе с летчиком погибли штурман Владимир Александрович Мясоедов, стрелок-радист Николай Федорович Хрещенюк.

Я не видел взрыва бомб на транспорте и гибели экипажа Соколова, так как возился с горящими ракетами. Об этом по самолетному переговорному устройству прокричал мне Николаев. Выбросив в море ракеты, я схватил авиационный фотоаппарат, сделал несколько снимков. После проявления пленки на ней четко можно было видеть погружение под воду вражеского транспорта.

Когда легли на обратный курс я особенно почувствовал боль в правом боку. Провел рукой - она в крови. "Ранен" - мелькнуло в голове. Забегая вперед скажу, что два осколка, попавшие в поясницу, прошли к позвоночнику, но, на мое счастье, не повредили его. Из башни стрелка-радиста бессильно свисала правая рука Игоря Иванова. По ней текла кровь. Я спросил:

- Игорь, что случилось?

- Ранен в руку, не могу пошевелить, - ответил он.

- А другая работает?

- Левая в порядке.

- А как самочувствие?

- Нормально. Только командиру ничего не говори, пусть ведет машину спокойно. При подлете к острову Гогланд, Игорь вдруг крикнул:

- Сзади заходят два истребителя, но чьи - не пойму.

Я посмотрел назад. Действительно, нас взяли "в клещи" два тупорылых истребителя. Они быстро приближались. Я крикнул летчику, чтобы увеличил скорость и покачал крыльями. Николаев выжимал из самолета все, что можно. Скорость была предельной. Но истребители, имея преимущество в скорости, настигали нас. Вот-вот откроют огонь. Казалось, выхода нет. И тут я вспомнил, что в ракетнице осталась зеленая ракета и быстро выстрелил. Оба истребителя одновременно отвернули. Это были наши "лавочкины". Посадка на свой аэродром прошла нормально. И тут только летчик Николаев узнал о ранении своего штурмана и стрелка-радиста.

В моей биографии это был первый урок борьбы с врагом".

Так закончил свой рассказ о первом боевом полете штурман звена Н. И. Конько.

После лечения в госпитале, Конько делал один боевой вылет за другим. Быстро росло количество потопленных вражеских транспортов и боевых кораблей, росло и количество орденов на груди героя.

Н. И. Конько стал лучшим штурманом в полку, любимцем и наставником молодых штурманов, прибывавших на пополнение.

* * *

Несмотря на плохую погоду, полк систематически получал от штаба ВВС Краснознаменного Балтийского флота задания на постановку мин. Операции, главным образом, проводились на фарватерах Лиепаи и Клайпеды.

"Ночников" среди летного состава все еще было мало. Решили готовить их сами. К отработке техники пилотирования ночью привлекли прежде всего бывших перегонщиков - каждый из них имел навыки вождения самолетов в сложных условиях и поэтому мог быстро овладеть новым для него делом.

Сначала для тренировочных полетов использовали низкую, сплошную облачность, снегопады. Потом переходили к полетам ночью. И нужно сказать, что наши предположения оправдались. "Ночников" у нас стало больше и все боевые задания успешно выполнялись. Это был, если можно так сказать, наш новогодний подарок Родине.

Вечером 31 декабря весь личный состав собрался в полковом клубе небольшом дощатом, уютно убранном помещений. Поставили иллюминированную елку, потолок и стены увешали гирляндами из хвои и разноцветной бумаги. Словом, сделали все, чтобы у всех было праздничное настроение.

Открыть новогодний вечер поручили мне. Мы подвели итоги боевой работы полка за 1944 год. Назвали фамилии отличившихся офицеров и солдат. Вспомнили тех, кто отдал жизнь за Родину. А потом вручили награды, зачитали поздравительные телеграммы вышестоявших начальников, пожелавших, нам в новом году внести достойный вклад в окончательную победу над ненавистным врагом.

Победа уже виделась каждому из нас. Враг был изгнан со всей советской земли за исключением Курляндии. Наши воины принесли освобождение от фашизма народам Румынии, Болгарии, Югославии, Началось освобождение Венгрии, Польши.

Но впереди были тяжелые бои на вражеской земле и, прежде всего, в Восточной Пруссии.

Фашистские транспорты идут на дно

...К концу 1944 года немецко-фашистское командование, ослабив боевой состав кораблей на других театрах, сосредоточило значительные силы своего флота на Балтийском море. В состав этих сил входили два старых линейных корабля "Шлезвиг-Гольштейн" и "Шлезиен", четыре тяжелых крейсера: "Лютцов", "Адмирал Шеер", "Принц Ойген", "Зейдлиц", четыре легких крейсера, свыше 200 подводных лодок, до 30 миноносцев, около 200 десантных судов, 70 торпедных катеров, 64 тральщика, а также большое количество сторожевых кораблей и катерных тральщиков.

Основная часть вражеского флота базировалась в портах и военно-морских базах, находившихся в южной и западной части Балтийского моря (Пиллау, Данциг, Гдыня, Свинемюнде). В Лиепае и Вентспилсе находились тральщики и сторожевые корабли, осуществлявшие оборону подходов к базам и борьбу с кашей авиацией, а также с подводными лодками.

Безопасность базирования своего флота, охрану побережья и поддержку сухопутных войск враг возлагал на развитую мощную береговую оборону, оснащенную крупнокалиберной артиллерией и многочисленными зенитными батареями. Кроме того, на Балтийском театре действовало более 500 фашистских самолетов, главным образом истребителей. Все это давало врагу возможность значительно усилить охрану конвоев на переходе морем и на стоянках. Даже отдельные транспорты зачастую сопровождались миноносцами, сторожевыми кораблями и подводными лодками.

Нужно было наращивать удары по вражеским кораблям. С этой целью сначала штурмовики, а потом и наш полк перебазировались на один из полевых аэродромов вблизи литовского побережья. Теперь уже отпала нужда в маршрутных полетах над территорией, занятой гитлеровцами, а истребители прикрытия могли сопровождать нас от взлета до посадки.

Откровенно говоря, для торпедоносцев и топмачтовиков аэродром оказался не вполне удобным. Наши тяжелые двухмоторные самолеты не очень-то могли здесь "разгуляться": посадка днем при плохой погоде или ночью, тем более на подбитом самолете, всегда становилась рискованной. Гитлеровцы преподносили нам и сюрпризы - делали артиллерийские налеты со стороны Клайпеды.