Юрий Лошиц - Гончаров

О Франции времен Наполеона III К. Маркс писал: «Промышленность и торговля разрослись в необъятных размерах; биржевая спекуляция праздновала своп космополитические оргии; нищета масс резко выступала рядом с нахальным блеском беспутной роскоши, нажитой надувательством и преступлением» ( К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. II, с. 312).

Тон и тенденция «Русского слова» раздражали даже такого независимого от официальных мнений писателя, как M. E. Салтыков-Щедрин. В своей характерной сатирической манере он называет этот журнал «невинным, но разухабистым органом невинной нигилистической ерунды», а критика «Русского слова» Варфоломея Зайцева — «одним из знаменитейших наших ерундистов». Писарева Салтыков-Щедрин поминает под ироническим псевдонимом Бенескриптов.

Задняя мысль (франц.).

Предписание (франц.).

Гончарова, кое «приношение» ныне хранится в отделе редкой книги Ульяновского Дворца книги (в одной комнате со старинными фолиантами из коллекции H. M. Карамзина).

Письмо, к сожалению, до сих пор не опубликовано, хотя в эпистолярном наследии писателя, относящемся к 70—80-м годам, оно одно из самых значительных по охвату мировоззренческих проблем. Не зная этого письма, трудно представить с достаточной полнотой духовный облик «позднего» Гончарова.

Вялы, безразличны (франц.).

Интересно сопоставить эти слова писателя с фрагментом из его же письма к С. Никитенко: «Нам в России… предстоит решить свою особенную экономическую задачу, какой на Западе нет: это — изобрести пли создать другую большую отрасль дохода государственного, которая заменила бы питьейный доход, а затем уже начать великое дело — отучать народ от пьянства. Это будет вместе и нравственная задача. Авось Бог даст нам какого-нибудь финансиста и моралиста с светлой головой и великим сердцем между министрами, который примирит выгоды государства с нравственностью. Вино морально убивает большую часть, что есть лучшего в народном духе, в силах и дарованиях. Это не ново, но требует непрестанного повторения, чтобы народ проникся идеею воздержания, как одиннадцатою заповедью». Как видим, здесь перед нами еще один пример, подтверждающий, что эпистолярное творчество служило Гончарову своего рода запасником идей для будущих художественных произведений.