Виктор Еремин - 100 великих поэтов

Вначале Стефана отдали учиться в религиозный пансион в Отейе, но через год он перешел в лицей Санса. Биографы обычно подчеркивают, что пребывание там стало для будущего поэта мучительным. Ему не удалось найти среди лицеистов друзей, и мальчик страдал от одиночества и всеобщего отторжения.

В 1860 году Малларме получил диплом бакалавра. Отец полагал, что сын должен идти по его стопам и стать государственным чиновником. Однако у Стефана были другие планы. В 1862 году он уехал в Лондон, где почти год совершенствовал свои знания в английском языке.

Вернувшись во Францию, молодой человек обосновался в Турноне, где стал преподавать английский в местном лицее. Вскоре Малларме женился, у него родилась дочь. Семья жила скромно, но можно было не сомневаться, что мелкий буржуа состоялся. Дальше Стефану оставалось только обеспечивать семью, выполнять свои служебные обязанности и радоваться тихим радостям простого человека. Это было время Второй империи во Франции. С 1852 года страной успешно правил Наполеон III. Аристократическая Франция веселилась и танцевала, а в недрах ее зрели первая в истории пролетарская революция и диктатура пролетариата.

Малларме было не до социальных катаклизмов. С 1862 года он писал стихи и не намеревался ограничиваться складыванием рукописей в ящик письменного стола.

В те годы большое влияние на поэта оказывала Парнасская школа [274]. В 1865 году Малларме отправил на суд одного из ведущих парнасцев Теодора де Банвиля свою поэму «Послеполуденный отдых фавна». Банвиль одобрил ее.

Первой публикацией Малларме стала подборка его стихов – всего десять произведений – в первом альманахе «Современный Парнас».

Однажды экземпляр альманаха попал в руки турнонских лицеистов. Когда Малларме вошел в класс, его встретили всеобщим хохотом. На доске красовалось четырежды повторенное слово – «Лазурь!» [275].

Поэт был оскорблен, и в 1866 году семья Малларме перебралась в Безансон. Но и там они надолго не задержались и уже через год переехали в Авиньон.

Однако именно в Безансоне в душе поэта произошел великий перелом. Сам Малларме сказал об этом так: «Я заложил основу грандиозного произведения». Он принялся за Книгу, окончательный вариант которой так и не был создан. Надо сказать, что 1860-е годы оказались для поэта странным периодом «незаконченных начал». Малларме приступал к созданию произведений, сохранившиеся отрывки которых говорят о выдающихся замыслах, но они так никогда не были окончательно воплощены в жизнь. Кризис, видимо, был связан с тем, что поэт разочаровался в парнасской школе. Он участвовал во втором альманахе «Современный Парнас» (1871), но на деле уже был далек от бывших единомышленников.

Начало 1870-х годов – время грандиозных потрясений во Франции. В 1870-1871 годах шла Франко-прусская война, в ходе которой Наполеон III попал в плен, где через три года умер. Вторая империя кончила свое существование, началась Третья республика. А 18 марта – 28 мая 1871 года произошла первая в истории пролетарская революция – Парижская коммуна.

Едва расстреляли Коммуну, как Малларме, оставив семью в Безансоне, вернулся в Париж. Закончились девять лет его провинциальной жизни. Одновременно завершился парнасский период его творчества, итог которому подвел «Похоронный тост», написанный в связи с кончиной Теофиля Готье. Отныне Малларме предался поискам абсолюта в поэзии, он пытался «изобрести некий язык», передающий «не сами вещи, но производимое ими воздействие».

В Париже поэт устроился преподавателем английского языка в лицее Фонтан. Он старался вести по возможности уединенный образ жизни и не вмешивался в злободневные художественные дебаты. Жилось не просто, в средствах Малларме был сильно ограничен. Но это не мешало ему заводить интересные знакомства: в 1872 году поэт познакомился с Артюром Рембо, в 1873-м – с Эдуардом Мане, в 1874-м – с Эмилем Золя.

Особо близкие отношения установились у него с Мане. Художник был на десять лет старше Малларме. Каждый вечер по дороге из лицея Фонтан домой поэт приходил в мастерскую Мане. Там Малларме познакомился с Мери Лоран. Романтические отношения связывали с ней Стефана всю жизнь.

Чтобы как-то поправить финансовые дела, в 1874 году Малларме в течение нескольких месяцев в одиночку выпускал журнал «Дерньер мод» – «Последняя мода». В журнале обсуждались дамские туалеты, украшения, мебель – короче, все, вплоть до театральных спектаклей и ресторанных меню. Некоторые биографы полагают, что таким образом через легковесные писания поэт пытался найти свой путь к столичной публике. Журналистская эпопея Малларме продолжалась всего несколько месяцев. Неудачная попытка издания «Дерньер мод», как утверждают современные литературоведы, стала знаком «проклятости» поэта, оказавшегося чужим в мире современной ему литературы.

В том же 1874 году поэт впервые начал снимать часть дома в деревне Вальвен – на берегу Сены и напротив леса Фонтенбло [276].

Относительно долгое время Малларме почти ничего не предлагал к публикации. Те же стихи, которые он изредка публиковал, поэт впоследствии называл «визитными карточками», которые он из учтивости посылал окружающим, «чтобы они не побили тебя камнями, догадавшись, что ты знаешь, что их не существует». Но и эти редкие публикации дали Малларме определенную известность в литературных кругах. Творчество его все более сближалось с поэзией Поля Верлена. Постепенно Стефан Малларме выходил в лидеры французского символизма.

В конце 1870-х годов критики парнасского направления Викэр и Боклэр в серии статей дали Верлену и Малларме обидное прозвище «декаденты» [277]. Неожиданно поэты с гордостью приняли это прозвище. Отвечая критикам, Верлен писал: «Нам бросили этот эпитет как оскорбление, я его принял и сделал из него военный клич, поскольку я знаю, он не означает ничего специального. Декадент. Да разве сумерки прекрасного дня не стоят любой утренней зари? И потом, если солнце заходит – то разве оно не взойдет завтра утром?»

С 1880 года Малларме начал организовывать у себя в квартире на рю де Ром «литературные вторники», в которых участвовали преимущественно молодые поэты и писатели, которые принадлежали к поэтическому направлению, получившему в дальнейшем название символизм.

Историю символизма обычно делят на несколько этапов.

Начало первому этапу было положено открытием «вторников» Малларме, где в первую очередь обсуждались вопросы о новых возможностях, открывавшихся перед поэзией, и прежде всего о суггестии [278], приближающей поэтический эффект к музыкальному. Через «вторники» Малларме прошли практически все поэты-символисты Франции вплоть до Андре Жида, Поля Клоделя и Поля Валери.