Виктор Еремин - 100 великих поэтов

Во время пребывания в Олонецкой губернии Гаврила Романович создал свое величайшее произведение – оду «Бог». Слова о месте и предназначении человека в этом мире: «Я – царь, я – раб, я – червь, я – Бог» потрясли всю Европу! Ода была сразу переведена на большинство европейских языков и стала выдающимся событием литературы конца XVIII века.

Но вернемся к деятельности губернатора Державина. Во вверенных ему губерниях Гаврила Романович развернул кипучую деятельность, в частности, в Тамбове он открыл театр, народный дом, сиротский приют, школу в собственном доме, пытался бороться с бюрократией, отстаивать справедливость. Это смутило петербургские власти. В конце концов, Державина отозвали. Екатерина II посчитала, что безопаснее держать его при себе, строго приказав поэту «никакими делами не заниматься».

Около двух с половиной лет, по его словам, поэт «шатался по площади, проживая в Петербурге без всякого дела». И вот в конце 1791 года им было получено новое назначение – Державин стал личным секретарем Екатерины II по жалобам. В деле защиты справедливости поэт не знал сомнений. Это не всегда нравилось императрице: ведь она была самодержицей и порой с законом мало считалась.

Как-то раз секретарь и повелительница так сильно заспорили, что Державин даже накричал на императрицу, а когда она попыталась уйти, схватил ее за мантилью. Екатерина закричала, прибежал другой ее секретарь.

– Василий Степанович! – велела монархиня. -Побудь здесь, а то этот господин много дает воли своим рукам.

Не тогда ли Гаврила Романович сказал свои знаменательные слова:

– В России законы читают только законодатели, а исполняют только умалишенные.

В конце концов, Екатерина не выдержала и понизила строптивца «вверх» – в сентябре 1793 года поэт был назначен сенатором, затем президентом коммерц-коллегии.

После смерти Екатерины II в 1796 году поэт продолжал «браниться с царями». Павел I назначил его правителем своего Совета, но вскоре «за непристойный ответ» «прогнал» обратно в Сенат. Через некоторое время Державин снова сумел завоевать расположение Павла похвальной одой и к концу его царствования получил ряд высоких назначений. Александр I, с образованием в 1802 году министерств, поручил Державину пост министра юстиции. Но поэт недолго удержался и на этом посту. Во время очередного доклада Державина царь гневно прервал его словами:

– Ты меня всегда хочешь учить, я самодержавный государь и так хочу.

В другой раз на вопрос Державина, чем он провинился перед царем, тот саркастически ответил:

– Ты очень ревностно служишь.

В 1809 году Державин был окончательно «уволен от всех дел».

Личная жизнь поэта складывалась трудно, но счастливо, большей частью по причине его личной оригинальности.

Державин стал богат и вальяжен, купил большой дом на Фонтанке. Там в 1793 году умерла его любимая жена, Екатерина Яковлевна. Вскоре поэт женился на ее подруге, двадцатилетней красавице Дарье Дьяковой. Она была строга к супругу, не раз поругивала его за резкость суждений и поступков.

Не имея собственных детей, Державин воспитал детей умершего друга [141]. В его доме всегда было шумно, весело и много народу. Близкие недоумевали: когда же поэт умудрялся находить время для творчества?

Державин был и слыл необыкновенным жизнелюбом. Любовью к жизни, еде, телесному удовольствию буквально пышут его стихи. Уйдя в отставку, Гаврила Романович жил или в Петербурге, или в своем имении в Званке. Он любил привечать литературную молодежь. Известно, что поэт приветствовал первые опыты Александра Сергеевича Пушкина, привечал он и других ставших впоследствии известными русских литераторов.

Державин стал свидетелем нашествия Наполеона и изгнания французов из России…

Гаврила Романович Державин умер 8 июля (20 по новому стилю) 1816 года в селе Званки Новгородской губернии. В час его смерти на аспидной доске, которую поэт обычно использовал в качестве черновика, были найдены следующие строки:

Он похоронен в церкви Преображения Варлаамо-Хутынского женского монастыря, расположенного на правом берегу реки Волхов в 10 километрах от Великого Новгорода.

Иоганн Вольфганг Гёте родился 28 августа 1749 года в городе Франкфурт-на-Майне в образованной богатой семье.

Его отец, Каспар Гёте, наследовал от своего отца, успешного дамского портного, небольшое состояние и жил на проценты с капитала. Он был человек честолюбивый, заносчивый, выучился на адвоката, но скверный характер помешал Каспару сделать карьеру. Самое большее, чего он добился, – это по сходной цене купил себе чин имперского советника. Все свои огромные амбиции Каспар перенес на собственных отпрысков. А с ними адвокату не везло: один за другим у него умерли четверо детей, выжили только двое – сын Вольфганг и дочь Корнелия [142].

Госпожа Айа Гёте, урожденная Текстор, дочь франкфуртского старосты, была на тридцать семь лет моложе мужа. Симпатичная, жизнерадостная, веселая, она была любящей матерью и подругой своим детям.

Каспар Гёте на первое место ставил образование единственного сына и не жалел денег на учителей. Дети изучали языки, живопись, точные науки, историю, музыку, фехтование. Сам Каспар научил сына сочинять стихи.

Первая любовь пришла к юному Гёте в четырнадцать лет. В 1763 году мальчик тайком убежал из дома и отправился гулять по Франкфурту. На одной из улиц он случайно забрел в шляпный магазин, где познакомился с юной мастерицей Гретхен. Вольфганг влюбился. Роман продолжался недолго. О нем узнал отец Гёте и принял жесткие меры, чтобы прекратить столь опасные отношения. Мальчик впал в истерику, буйствовал, грозил самоубийством… К счастью, вскоре это прошло.

В 1765 году старик отправил Вольфганга в Лейпцигский университет, где юноша поступил на факультет права. Вырвавшись из-под жесткой отцовской опеки, Гёте сразу же загулял: на последние деньги он разоделся франтом, начал брать уроки рисования у художника Эзера.

Юноша энергично писал стихи. Из этих опытов сохранилось всего несколько отрывков, причем они не подражательны, что всегда свойственно начинающим. Уже в восемнадцать лет Гёте был великим, ни на кого не похожим поэтом.

В Лейпциге Вольфганг влюбился в дочь трактирщика Кетхен Шенкопф. Девушка была страшненькая, рослая, круглолицая, но чем-то поразила сердце поэта. В дальнейшем все женщины, которых любил Гёте, теми или иными чертами обязательно напоминали Кетхен.