Николай Новиков - У истоков великой музыки

По преданию, Мусоргские происходили от смоленских князей - потомков Рюрика: "Род Монастырев, белозерцов, из Смоленска пришли". Сын князя Юрия Святославича, Александр, после смерти отца воспитывался в монастыре и получил прозвище "Монастырь". Он остался дворянином, но княжеского титула уже не имел, как и все его потомки.

В роду Монастыревых, впрочем, как и в других, древние имена существовали параллельно с христианскими и часто заменяли фамилию и даже имя и отчество: "Лодка Романов Монастырев, Неудача Циплятов Монастырев, Оладья Блинов Монастырев..." Имена и прозвища давали, вероятно, за какие-то броские особенности человека: Безнос, Блин, Дичко, Ерш, Кнут, Судак, Цапля...

Внука Александра Юрьевича - Романа Васильевича Монастырева - прозвали "Мусорга". От него и пошла фамилия. Как и Монастыревы, Мусоргские "размножались и захудали, их вотчины измельчали от семейных разделов", а вскоре оказались в среде провинциального дворянства, представителям которого было трудно пробиться к великокняжескому московскому двору.

Мусоргские были мелкими землевладельцами, несли ратную службу. Вот их звания и должности за последние века: дозорщик, воевода, патриарший, стольник, лучанин, вице-комендант, стряпчий, сержант, мичман, лейтенант флота, капрал, майор, корнет конной гвардии. Модест Петрович, потомок Рюрика в 33-м поколении, вышел в отставку в звании прапорщика Преображенского полка в 19 лет.

Далекие родичи композитора не только участвовали в походах и сражениях, защищали Русь, но были втянуты в дворцовые интриги, междоусобные войны и пережили многие трагические события, происходившие в стране. Так, с эпохой Ивана Грозного, предшествовавшей правлению Бориса Годунова, была связана личная драма предков композитора. Ляпун Янович и Третьяк Янович Мусорские служили при Иване IV в числе "летучих слуг", а их брат Осип Янович был казнен опричниками...

Этот период массового беззакония, когда брат убивал брата и сын доносил на отца, отразил в романе "Князь Серебряный" современник композитора Алексей Константинович Толстой. Он писал, что при изучении источников книга не раз выпадала у него из рук и он с возмущением бросал перо не столько от мысли, что мог существовать Иоанн IV, сколько от того, что могло "существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования".

Репрессии опричников разметали Монастыревых и Мусорских по разным концам Московского государства.

В 1572 году, когда борьба с "изменой" стала затухать, пострадавшим от злодеяний разрешили вернуться в свои разграбленные "порозжи", вотчины, оставленные теперь уже попавшими в опалу опричниками. Но никто из Монастыревых не решился вернуться на свою родовую землю к Белоозеру, и, как говорится в исследованиях, "они, как птицы над разоренным гнездом, вились над родными местами".

Из писем Мусоргского видно, что он кропотливо собирал сведения по "исследованию Псковской старины под Грозным". Особый интерес проявил он к эпохе правления Бориса Годунова: "Вчитаться, пронюхать, по всей подноготной прошествовать и пораскинуть мозгами... Так надо относиться к исторической драме". Видимо, к Борису Годунову был и семейный интерес, ведь в период его царствования в Москве служил внук "летучего слуги" Иван Макарович Мусорский. Он-то и был жалован поместьем в "Луцком уезде... за службу и храбрость в Польскую и Литовскую войну". А его сын Петр Иванович десять лет состоял "у государя писцом и дозорщиком", и за ним уже значится на Псковщине деревня Алексеевская - в будущем сельцо Карево, родина композитора. Владения Мусорских перечисляются в жалованной грамоте, которая хранится в Псковском архиве. Выдана она отцом Петра I - царем Алексеем Михайловичем - Михаилу Ивановичу Мусорскому "за те службы", где в походах "многое одолели над противными", и чтобы в будущем "дети его, и внучата, и правнучата... за веру христианскую и за святые Божии церкви... и за свое отечество стояли мужественно".

В этих вотчинах побывал в 1706 году Петр Великий. Плохая дорога, по которой ехал царь, побудила его написать: "Зело лесиста и болотиста".

Реформы Петра несли России просвещение, умножали ее богатство, военную славу. В создании российского военно-морского флота принимал участие Михаил Филиппович Мусоргский, вначале мичман, а потом лейтенант.

В опере "Хованщина" Мусоргский показал петровскую эпоху. Оценивая по достоинству царя-преобразователя, композитор сочувственно относился и к трагедии стрельцов, которые вначале, "как львы, рыкая", гонялись с бердышами в поисках "изменников", а потом сами попали на плаху за неверность новому царю. Разделял Модест Петрович и страдания раскольников, которые, сохраняя верность старым традициям, пошли на самосожжение.

Такое всепонимание сложной эпохи и острейшей драмы людей композитор воплотил и в "Борисе Годунове".

Новые исследования показывают, что с историей России была неразрывно связана родословная Мусоргских. Но когда же они точно осели на псковской земле?

По писцовой книге известно, что Макар Ляпунов Мусорский "испомещен на Луках Великих в 1572 году". Однако предки композитора по бабушке-крепостной, как теперь стало известно, жили здесь испокон веков.

А первые поселенцы на территории Карева и Наумова, где теперь расположился музей-заповедник, появились более трех тысяч лет назад до нашей эры. В глубокой древности Жижицкое озеро (Жисцо) было полноводнее, глубже и шире, и люди вынуждены были строить жилища на сваях. Село Наумово, по последним научным данным Ленинградской археологической экспедиции, располагалось на сваях более 600 лет и неоднократно перестраивалось. Такие поселения, возникшие в период каменного века, нынче образно называют "Псковской Венецией". Во время одного сильного наводнения свайные поселки затонули и больше не восстанавливались. Потомки местных "венецианцев" стали жить в обычных домах. Они занимались охотой, Рыбной ловлей, сбором дикорастущих съедобных растений, скотоводством.

Недалеко от Наумова, рядом с Каревом, находился древний город Жижец - центр отдельной волости. Впервые он упоминается в летописи в 1245 году, когда литовские войска были разбиты Александром Невским "под Жижичем". В списке городов XIV века он назван в числе литовских, в XVI столетии уже принадлежит России, числится в составе Торопецкой волости и упоминается в "Духовной" Ивана III.

Городище было расположено на возвышенности полуострова, окружено крепостным валом, который сохранился до наших дней. При раскопках здесь были обнаружены орудия труда, предметы быта и украшения: стеклянные и янтарные браслеты.

С этого полуострова в марте 1839 года через заснеженное озеро на санях ехал крестить новорожденного в семье Мусорских священник Александр Наумович Серебреницкий, давший младенцу имя Модест.