Николай Новиков - У истоков великой музыки

На нотном листе авторская дата "18 декабря 1870 года. Танюшке и Гоге Мусоргским". Может быть, композитор и "списал" "Детскую" со своих племянников? А вдобавок использовал наблюдения за детьми, когда бывал в домах друзей в Петербурге, на их дачах. К этому мнению склоняют и воспоминания современников композитора. Например, вот это: "Дети Кюи очень любили его (Мусоргского) за то, что, играя с ними, он не делал никакого снисхождения и резвился с ними по-ребячьи, от души".

Однако такое, казалось бы, логическое предположение не согласуется с текстом "Детской". Эпизоды жизни, описанные Мусоргским, явно не дачные в Павловске, где роскошные дворцы, парки, избранное аристократическое общество. И на детство петербургских детей не похоже. В "Детской" картинки деревенского быта, причем деревни, очень далекой от столицы, с явным "скобским" говором и особенностями. Вспомним, как сказал об этом сам Мусоргский: "Все же дети-то в ней россияне, с сильным местным запашком". Как во всех своих произведениях, композитор и здесь хранит тайну и не называет конкретно место действия, но чувствуется по тексту, что оно ему хорошо знакомо и близко.

Пьеса "С няней" написана от первого лица: "Расскажи мне, нянюшка, расскажи мне, милая". То, что его няня была сказительницей, композитор подтверждает в скупых строчках "Автобиографии": "Под непосредственным влиянием няни близко ознакомился с русскими сказками". Мудрая, опытная, добрая каревская няня знала множество сказок, преданий, поговорок и применяла их во всех случаях жизни, использовала и как воспитательное средство. Пример тому - ее рассказ "про буку страшного", который "в лес детей носил", если они "обидели няню старую" или "папу с мамой не послушали". Здесь и далее в кавычках слова Мусоргского из цикла.

В пьесе "С няней" дитя просит няню рассказать о чем-нибудь хорошем - сказку добрую, веселую: "Знаешь, нянюшка, ты про буку-то уж не рассказывай!". Ему интереснее слушать про царя, который хромал - "как споткнется, так гриб вырастет" - или про остров чудный, "где не жнут, не сеют, где растут и зреют груши наливные".

Остров этот вполне реальный - на Жижицком озере, под названием Долгий. Там и нынче можно собрать за полдня ведро земляники, есть и черника с малиной. А "груши наливные" росли в каревском саду.

Главные действующие лица в тексте "Детской": папа, мама, няня, два братца, Мишенька и Васенька, и "бабушка старенькая". И по "Исповедным росписям": отец, мать Мусоргские, братья Филарет и Модест, няня Ксения Семеновна и бабушка Ирина Егоровна. Еще большее сходство в пьесе "На сон грядущий", где няня учит молиться крепостную девочку и перечисляет имена близких. В "Исповедных росписях" те же имена конкретных обитателей каревской усадьбы.

С натуры написана и пьеса "Жук". Такие игры, близкое общение с природой возможны только в маленьком сельском имении: "Я играл там на песочке, за беседкой, где березки; строил домик из лучиночек кленовых, тех, что мне мама, сама мама нащипала". А мама Юлия Ивановна была большой рукодельницей.

В каревской усадьбе братья Мусоргские не отрывались от крестьянской среды и быта, от простых игр, забав, от народного творчества. И в то же время в этом небогатом именьице отец и мать дали Модесту прекрасное образование.

Детство будущего композитора было постоянно связано с классической музыкой. Из его автобиографии известно, что уже в семь лет мальчик играл сочинения Листа, а "на 9-летнем возрасте в большом обществе, в доме своих родителей... сыграл большой концерт Фильда". Что же это было за общество? По документам архива удалось установить, кто из помещиков жил по соседству с Мусоргскими, водил с ними дружбу, был связан родством. Самым ближним соседом был родной дядя Модеста - Николай Иванович Чириков, почитавшийся не только в уезде, но и в петербургских кругах человеком просвещенным. В постоянно добрых отношениях находились Мусоргские с многочисленными родственниками Голенищевыми-Кутузовыми. Кровные узы связывали их с Кушелевыми, Шаховскими, Воронцовыми-Вельяминовыми, Арбузовыми, Клокачевыми, Зелеными, Козловскими... Интересно, что ветви генеалогического дерева Мусоргских соединялись в разное время с родами поэта А. С. Пушкина и композитора А. С. Даргомыжского.

Добрые отношения связывали родителей композитора с соседями Пущиными, Гедеоновыми, Поджио...

Общение семьями с передовыми, образованными людьми благотворно сказалось на воспитании Модеста. И конечно же, важную роль здесь сыграл отец, сумевший собрать и объединить этих интересных людей в каревском доме, где юный Модест давал фортепианные концерты.

Старший брат композитора Филарет Петрович Мусоргский в беллетристике обычно изображается негативно. А происходит это как в игре с противоположными словами: "холодно-жарко", "светло-темно", "плохо-хорошо" - для контраста с Модестом Филарета рисуют в темных тонах.

Все напасти начались с имени. В примечании к родословной В. Г. Каратыгин написал: "Некоторые члены рода Чириковых обозначены двойными именами: Ольга-Серафима (Хмелева), Евдокия-Александра (Чирикова). В семье Мусоргских замечаются также двойные имена, например, Филарет-Евгений". И далее биограф объясняет, что в некоторых местностях России был распространен суеверный обычай давать двойные имена, чтобы "обмануть смерть". Этого всего лишь предположения было достаточно, чтобы другие авторы начали сочинять на данную тему живописные эпизоды, в которых родственников композитора представляли не в лучшем виде. В действительности же старожилы этих мест ничего не слышали о таком обычае.

Показательно, что двойные имена среди крестьян не встречались и по документам архива. В семьях помещиков такие случаи были, но не из суеверных побуждений, а по простой причине - данное священником по святцам "крестьянское" имя Евдокия меняли на "господское" - Александра. Так случилось и с Филаретом. Родился он 27 ноября 1836 года - подлинная запись обнаружена в архиве. Священник Одигитриевской церкви Матвей Логинов, очень строгий и пунктуальный, выбрал имя согласно святцам: Филарет - "любитель добродетели". Это имя особо почиталось среди церковнослужителей. Но родителям и родственникам оно не очень-то нравилось. В эти годы в помещичьих семьях зачитывались пушкинским "Евгением Онегиным", и с легкой руки Юлии Ивановны мальчика стали называть Евгением. Имя укрепилось, новый батюшка Симеон Васильевич Суворов иногда писал его в "Исповедных росписях". Однако в официальных документах оставалось имя, данное при крещении.

Филарет был старше Модеста на два года девять месяцев и внешне очень отличался от младшего брата. По словам Татьяны Георгиевны, сохранившей воспоминания близких, ее дед был "высокий, статный, красивый - настоящий гвардеец". В то же время за "щуплым, низкорослым и невзрачным" Модестом всегда признавалось первенство. Так было в детские годы в Кареве, во время учения в Петербурге и на службе в полку. Общительный младший брат быстрее сходился с окружающими, причем с наиболее интересными людьми. Он сразу же вводил в свой круг Филарета, которого ласково называл Кито. Это подтверждают и письма Модеста к Балакиреву: "Мы с Кито играли симфонии Шумана, он от них в восхищении и молодцом читает ноты"; "В седьмом часу отправился с братом в оперу"; "Время мы с Кито провели прекрасно в деревне, там был народный праздник..."; "Будете ли вы у нас обедать в воскресенье... постарайтесь приехать, у нас Кито, готовый принять вас"; "Мы с Китошей везем вам Фонвизина всего, это очень интересно прочесть". Свои письма Модест заканчивал так: "брат вас целует" или "передает почтительнейший поклон". И дома, и на музыкальных вечерах братья часто играют на рояле в четыре руки, а иногда и на двух роялях вместе с Балакиревым и Кюи. Все эти годы Филарет и Модест неразлучны, у них одни интересы, увлечения, друзья.