Андреа Бочелли - Музыка тишины

Он витал мыслями где-то далеко, когда услышал, что его вызывают, и почувствовал, как дядя берет его за руку и, подбадривая, провожает к лесенке, ведущей на сцену. Их путь лежал между столиками, за которыми сидели громко аплодировавшие Амосу зрители.

Когда оркестр заиграл эту, вероятно, самую популярную в мире песню, Амос вдохнул полной грудью, сжал кулаки и, борясь с сильным сердцебиением, от которого перехватывало дыхание, запел во весь голос.

Внезапно все кругом замолчали и застыли в неподвижности: тот, кто пил, поставил на стол свой бокал, кто лакомился мороженым, отодвинул от себя вазочку, и даже официанты на мгновение остановились и обернулись, чтобы удостовериться, в самом ли деле этот голос принадлежит ребенку, действительно ли он доносится из этого хрупкого тельца с тоненькой шеей. Тем временем мальчик, закончив первый куплет, глубоко вздохнул и необыкновенно высоко и чисто запел строчку Ma ‘ n’atu sole. И сразу же ураган криков и оваций заглушил его.

С этого момента маленький певец окончательно приободрился, взял себя в руки, перестал нервничать и совершенно расслабился. Ему удалось завоевать сердца зрителей, которые буквально не давали ему петь, постоянно истерически хлопая. Когда он дошел до финала песни, ему пришлось снова сжать кулаки, и, со вздувающимися от усилий венами на шее, он обрушил на неистовствовавшую публику свой последний, неповторимый крик души, страсти, надежды, гордости, освобождения, а может быть, даже и ярости. Буквально оглушенные восторгом, зрители, с бегущими по коже мурашками, ответили ему громогласным воплем, подобным тому, которым обычно разражается целый стадион во время футбольных матчей, когда мяч влетает в ворота.

Амос скромно поблагодарил зрителей и, спустившись со сцены, оказался в кольце людей, каждый из которых желал пожать ему руку и похвалить. Некоторые женщины даже расцеловали его, но маленькому певцу решительно не понравилось, что его щеки повлажнели то ли от слез, то ли от пота, то ли бог знает от чего еще. Ему очень хотелось вытереться, но он постеснялся. Он попытался добраться до своего столика, и с грехом пополам ему это удалось. Он обнялся с родителями, сел и подумал, что в общем и целом не упал в грязь лицом; даже если он не победит, его честь спасена.

Конкурс продолжался еще пару часов. В конце состоялось награждение: ведущий вечера с листком в руке подошел к микрофону и принялся зачитывать результаты. Он со спокойным видом назвал имя конкурсанта, занявшего пятое место, затем четвертое. Третье место заняла девочка из Сиены, которая показалась Амосу очень талантливой. Назвав второе место, ведущий ненадолго умолк, чтобы вызвать интерес и напряжение у зрителей, заговорил о чем-то, не имеющем отношение к конкурсу, и только потом вызвал на сцену маленького Амоса Барди, чтобы вручить ему заслуженную золотую маргаритку. Хорошенькая помощница ведущего вышла ему навстречу, пожала руку и прицепила драгоценное украшение к лацкану его пиджака. Затем она улыбнулась, пожелала Амосу огромных успехов и удалилась.

Так Амос выиграл свой первый певческий конкурс, чем имел полное право гордиться. И с этого момента, сам того не осознавая, он попал во власть иллюзий и мечтаний, которые роились в его юном воображении, во многом определив его будущее. Прочие факторы, такие как везение, были полностью во власти мудрой Судьбы этого ребенка, уже в двенадцать лет привыкшего петь соло и во всех отношениях не желавшего быть «в стаде».

Первого октября того же года Амос, которому завоевание золотой маргаритки подарило новый мир, полный надежд, воспоминаний и грез, впервые перешагнул порог Института Кавацца в Болонье, где он обнаружил ситуацию, весьма далекую от той, что представлял себе все это время.

Родители помогли сыну разложить вещи в шкафчике, стоявшем возле его кровати. Потом они все вместе спустились по лестнице, что вела из спальни в холл, и стали прощаться. Пришло время обеда, и Амос сразу же отправился в столовую, где с большим удивлением обнаружил рядом со своим стаканом маленькую бутылочку вина; он выпил его, а точнее, опрокинул залпом, даже не доев тарелку бульона.

В этом учебном заведении он был самым юным, если не сказать – самым маленьким. Чтобы принять его в институт, пришлось сделать исключение, ведь самый низкий возрастной порог для поступления туда ограничивался четырнадцатью годами.

Мальчику кратко объяснили правила пребывания в колледже, дали всю необходимую информацию и подсказки. На следующий день он вышел прогуляться вместе с двумя товарищами, с которыми он учился на протяжении пяти лет в одном колледже и которые тоже оказались в Болонье, в том же классе, что и Амос. Трое мальчишек без всякого сопровождения отправились вниз по виа Кастильоне, через портики, в сторону средней школы Святого Доменико, что на площади Кальдерини; эту школу все активно советовали их родителям.

Возбужденные и взволнованные этим маленьким приключением, мальчики тщательно изучили рельефную карту города и с осторожностью двинулись по узеньким улочкам, периодически сшибая запаркованные под портиками мопеды студентов индустриально-технического училища, и наконец добрались до виа Фарини, где свернули налево; затем им пришлось пройти еще примерно двести метров, вновь повернуть налево, и вот они перед входом в школу. Перед подъездом уже толпились мальчишки, и то и дело подходили другие.

Школьный ассистент вышел навстречу Амосу и его друзьям и заботливо проводил их в аудиторию. Три товарища впервые сидели за партой в обычной школе, вместе с ребятами, у которых не было никаких проблем со зрением.

Институт Кавацца недавно принял решение закрыть свою собственную школу, чтобы незрячие могли учиться в обычных городских школах. Это произошло в период так называемых студенческих волнений, после серьезного давления учащихся на администрацию института.

Разумеется, эта инициатива встретила довольно серьезное противостояние, ведь с закрытием внутренней школы для слепых преподаватели рисковали потерять свои рабочие места; но желание сплотившихся в едином порыве незрячих учеников быть частью нормального общества уже со средней школы оказалось сильнее, ведь все понимали, что это откроет им путь к профессиональной деятельности в самых разных областях, которые раньше были для них недоступны. В результате ученики победили, ведь закрытие внутренней школы, а вместе с ней и музыкальной консерватории для слепых позволяло администрации сэкономить приличные деньги, не говоря уже о том, что это сильно упрощало многие организационные вопросы.

В 1971 году, когда Амос приехал в Болонью, битва уже была выиграна. В течение двух лет студенты колледжа посещали обычные городские государственные школы Болоньи, и все уже привыкли, что по улицам расхаживают ребята из Института Кавацца, которым местные жители то и дело предлагали помощь, чтобы перейти улицу, или любезно останавливали свои машины, чтобы слепые могли спокойно перебраться на другую сторону дороги.