Фонд «Форвард» - Мастер и мяч. Честный футбол Федора Черенкова

Вспотевшая детская ладошка робко прикоснулась к теплому круглому кожаному боку. Погладила. Прижала к щеке.

– Я понял…

Так они встретились – Мастер и Мяч.

Александра Максимовна Черенкова, будто угадывая что-то значительное для будущего своего сына, хорошо помнит эту встречу. Помнит, как в их недавно полученную, отдельную (после коммуналки) квартиру в Кунцеве пришел пожилой седоватый мужчина – она видела его во дворе их прежнего дома. По строгому аскетическому овалу лица, сдержанным манерам и серьезным, умным глазам она считала его учителем. Видела не раз, как пристально наблюдал он за играющими в футбол во дворе дома ребятишками. Кто он был на самом деле, не знает. В руках неожиданный гость держал новенький кожаный мяч – вещь по тем временам дорогую, не у каждого мальчишки имеющуюся. «Пришел к Федору. Подарок ему хочу сделать. Долго тебя искал. Нашел-таки. Держи, дружок!»

И пока старик объяснял смущенной матери, как маленький Федор удивлял его своей игрой в мяч, как здорово у него, худенького, но ловкого, все получалось, каким он может стать хорошим футболистом – оробевший мальчик молча, не отрывая взгляда, будто завороженный, смотрел на «пришельца» серьезно и восторженно, а мяч прижимал почему-то к щеке, как прижимают ладонь близкого, бесконечно дорогого человека…

Начальные свои «футбольные» не шаги еще, а шажки Федя сделал в московском кунцевском дворике, где гонял мяч до темноты, не взирая на непогоду, синяки на коленках и жалобы жителей первого этажа. Среди игроков он был самый маленький и по возрасту и по комплекции – чтобы получать поменьше тумаков и подольше самому «покатать» мячик, приходилось изворачиваться всеми мыслимыми и немыслимыми способами. К тому же дворик был короткий и узкий, чтобы на таком «пятачке» обыграть нескольких ребят и забить гол, мячом нужно было владеть отменно. И если он при своих более чем скромных габаритах не дал себя затоптать в горячих уличных баталиях, это целиком за счет феноменальной техники обращения с мячом. Первые его уроки ловкости приходилось часто переживать маме: «Вижу, один мальчишка начал охотиться за Федькой, все остановить его норовил. Однако не тут-то было. В один из моментов сын так увернулся, что тот со всего хода врезался в борт». Отец поощрял спортивные увлечения сына – первым его стадионом был длинный коридор старой коммунальной квартиры, где двухлетнему Феде отец привязывал к валенкам коньки и учил ходить в них, а потом и бегать по полу. Тут же, в коридоре, мальчик учился жонглировать маленьким мячом. Отец часто устраивал Феде лыжные походы, научил кататься на велосипеде. Шестилетним он впервые взял сына в Лужники, на игру любимого «Спартака», именно благодаря отцу зародилась у Федора и его младшего брата Виталия преданность клубу, за который всю жизнь «болел» отец. Федор Егорович – потомственный рабочий, всю жизнь посвятивший нелегкому труду на кожевенном заводе и заводе легких сплавов, умер, когда Феде было шестнадцать лет, и весь груз забот о семье взяла на свои плечи мама, работавшая простой рабочей на кожевенном заводе. Было трудно и физически, и материально, но именно мама настояла на том, чтобы Федя продолжил учебу и по-прежнему ездил на тренировки в Сокольники. Отработав заводскую смену, исполнив все материнские и отцовские обязанности по дому, вечером мама непременно встречала его у подъезда, а утром с неженской непоколебимостью будила сына пораньше, чтобы он приготовил школьные уроки. «По-моему, мама каждый день совершала маленький подвиг ради детей», – скажет повзрослевший Федор. Мама никогда не ходила на матчи своего знаменитого сына, но, ничего не говоря ему, смотрела игры по телевизору, и, когда его толкали или сбивали с ног, выключала телевизор, потому что ей самой становилось больно…

Федина мама не ждала для сына «золотой» судьбы, она говорила, что главное, о чем должна мечтать каждая мать: «видеть своих детей здоровыми, умными, честными. Главным принципом нашего семейного уклада была честность. Я и после смерти мужа, когда мне одной пришлось ставить на ноги детей, всегда требовала от них только правды: «Уследить за вами мне трудно, а вам легко меня обмануть. Только никогда не делайте этого…»

Это мамино с л о в о Федя тоже понял.

По собственному благодарному признанию Федора, каждый из его тренеров оставил свой неоценимый след в его жизни, и он каждого из них при любом удобном случае вспоминает теплыми словами.

Началось (и спасибо ему, что он был когда-то!) с дворового футбола. Кто-то из руководителей футбольной команды московского ЖЭКа № 15 отметил неординарные способности восьмилетнего мальчика и в виде исключения удостоил его чести играть в жэковской команде вместе с 10-11-летними ребятами. Всячески поощряла и способствовала спортивному развитию Феди учительница физкультуры школы № 811 Елена Александровна Маркина. А первым настоящим его наставником с восьми лет стал тренер детско-юношеской спортшколы клуба «Кунцево» Михаил Иванович Мухортов, к которому привел мальчика кто-то из детских футбольных селекционеров, заметивших его на районных спортивных соревнованиях на приз клуба ЦК ВЛКСМ «Кожаный мяч», где Федя участвовал в качестве центрфорварда и забил несколько голов. Черенкова приняли сразу в секцию, где занимались ребята, старше его на два года. В том турнире Федя забил свой первый «официальный» гол – на стадионе «Малыш» – и усвоил важный тактический урок: заметил, что вратарь у соперника никак не может допрыгнуть до перекладины, и стал специально перебрасывать через него мяч.

В 10-12 лет Федор серьезно увлекался хоккеем – в «Крыльях Советов» проявлял неплохие задатки хоккейного форварда. Но надо было выбирать – и Черенков, не колеблясь, выбрал футбол.

Потом открылся еще один Федин талант – его пригласили в профессиональное кино! Так получилось, что он снялся в известном в то время детском фильме «Ни слова о футболе» у режиссера Исаака Магитона, снявшего знаменитые картины – «Фантазеры», «Центровой из поднебесья», «Свистать всех наверх!» и множество сюжетов «Фитиля» и «Ералаша». В своей книге «Кинопроба» Исаак Семенович вспоминает: «Все волновались. Задача трудная: нужен победный красавец-гол. Удар сложнейший – «ножницами», в падении, через себя. За всю жизнь такие голы я видел раза три – четыре. Можно, конечно, снять монтажно: упал на спину – в одном кадре, нога ударила – в другом, мяч в сетке – в третьем. Но это фокусы. Не футбол. Надо снимать одним куском – от паса до гола. Знал – вряд ли получится, тут нужен Пеле. Но очень хотелось. У ворот разминался исполнитель – щуплый, светловолосый мальчуган, «десятка» «Салюта». Ему набрасывали мячи, он бил…