Давид Ортенберг - Год 1942

Мужество - это любовь к жизни, такая любовь, что частная судьба становится бледной, неощутимой... Если суждено ему расстаться с жизнью, он сделает это не как покоренный смертью, но как победитель смерти. Он знает, что будет жить в близких..."

Это высокое духовное качество отсутствует в армии захватчиков:

"Есть в немецкой армии и трусы и смельчаки. Нет в германской армии подлинного мужества. Человек, который привык притеснять других, не может защищать своей свободы. Человек, который привык подтверждать свое право кнутом, не может защищать своего достоинства. Мы видели упорство немецких дивизий, засевших в наших городах, удаль того или иного немецкого танкиста, спортивный азарт немецких летчиков. Но мы не видели в немецкой армии мужества..."

Воистину огненная публицистика!

27 февраля

Два дня тому назад под рубрикой "В последний час" напечатано сообщение: "Наши части окружили 16-ю немецкую армию. Наши трофеи".

Эта рубрика всегда была радостным событием. Но если в декабре и январе она появлялась почти каждые два-три дня, то сегодняшняя - первая за весь февраль. Было это сообщение необычным. Окружение! Не новое слово на страницах газеты. Вначале оно появилось в первые месяцы войны, когда немало наших частей, соединений и даже армий оказались во вражеском кольце. А в дни нашего наступления порой шли уже материалы об окружении подразделений и отдельных частей противника. Это было окружение тактического характера. А вот сегодня, впервые за войну, сообщение 6 том, что в клещи взята целая армия! Первое оперативное окружение врага!

Естественно, что для освещения этой операции в газете было сделано все возможное. Прежде всего, напечатана статья нашего специального корреспондента полковника Викентия Дермана, занявшая полполосы, "Как была окружена 16-я немецкая армия". Обстоятельная статья опытного в прошлом штабиста. Любопытен рассказ и о том, что происходило на той, вражеской стороне. Это сделано настолько подробно и основательно, что кто-то из наших работников, готовивший рукопись Дермана в набор, заметил:

- Он что, сидел там, в штабе немецкой армии, и все видел своими глазами?

Не был там, конечно, Дерман. Но он основательно покопался в материалах разведывательных отделов штаба фронта, армий, дивизий, перечитал уйму трофейных документов, был на допросах пленных офицеров и солдат. Словом, то, что он написал, не было плодом фантазии.

Хочу отметить, что статья написана сдержанно, без "шапкозакидательства".

Известно было, что Ставка требовала немедленно начать разгром окруженной вражеской группировки, как можно быстрее ее ликвидировать, чтобы оказать помощь Ленинградскому и Волховскому фронтам в прорыве блокады Ленинграда. Задача была чрезвычайно сложной. Нашим войскам приходилось наступать в трудной лесисто-болотной местности, материально-техническое обеспечение соединений было слабым, командование фронтами и армий не имело опыта таких операций. Это видел и знал наш спецкор Дерман и не спешил бить в литавры. Говоря об успехах наших войск, он подчеркивал, что это лишь первый этап боев в районе Старой Руссы. Сдержанность корреспондента в освещении событий была позже оценена по достоинству.

Кстати отмечу, что была окружена не вся 16-я армия, а лишь ее 2-й армейский корпус. Но мы в данном случае следовали официальной версии. Сейчас не могу точно объяснить, почему в сводке было преувеличение: то ли донесение в Ставку было неточным, то ли в самой Ставке решено было погромче объявить об этой операции.

За статьей Дермана следовали другие материалы наших спецкоров. Здесь работал старший политрук Ефим Гехман. Когда началась операция, он правильно определил, где надлежит быть ему, корреспонденту "Красной звезды". В одну из ночей наша дивизия вышла на лед озера Ильмень. Сделав но озеру большой круг к устью реки Ловать по ее руслу, она устремилась в глубокий тыл врага, к Старой Руссе. Это был трудный марш-бросок по льду, пройти пришлось 50 километров. В боевых порядках пехоты шагал Гехман. Он написал живой очерк, который и поспел в сегодняшний номер. Из его рассказа мы и узнали о броске дивизии. Узнали, что в головном подразделении войск шагал партизан с историческим именем Иван Грозный. Он вырос в этих краях, знал каждую тропку и уверенно вывел наши части к намеченному пункту.

Появление советских войск в тылу оказалось для неприятеля совершенно неожиданным. Рассказал Гехман и такой эпизод. Когда к деревне Медведно подошел наш лыжный отряд, из дома вышел офицер. Он на немецком языке спросил, из какого полка прибыла команда. Ответ офицеру не удалось услышать...

* * *

Выделяется в номере очерк Александра Полякова "От Урала до Старой Руссы", первый из восьми его очерков, которые будут печататься день за днем.

Имя батальонного комиссара Александра Полякова хорошо известно в армии и стране. Его очерки "В тылу врага", публиковавшиеся почти в течение всего августа, были первыми, которые рассказали, что наши дивизии, оказавшись в окружении, доблестно сражались с немцами и выбрались из вражеского кольца.

В конце сорок первого года Поляков зашел ко мне с интересным замыслом. Он хотел бы поехать в Челябинск, на эвакуированный из Ленинграда Кировский завод, где делаются танки "КВ", посмотреть, как трудятся кировцы, а затем вместе с танкистами выехать на фронт, проследить их путь от завода до передовых позиций. Идея эта понравилась нам. Прежде всего, материалов о работе тыла было у нас не густо. К тому же немцы по радио передавали, что они якобы уничтожили Кировский завод.

Поляков сразу же получил командировку в Челябинск. Пробыл там немало.

Ему повезло. Он встретился с директором завода И. М. Зальцманом, недавно награжденным Золотой Звездой Героя Социалистического Труда за выпуск этих танков. Директор повел его по цехам, показал, как рождаются танки "КВ", которые немцы, ошеломленные их грозной силой, назвали "мамонтами". Оказывается, директор завода тоже знал о той передаче из Берлина. Он заметил:

- Они раструбили на весь мир, что уничтожили Кировский завод. Теперь почувствовали, что наш завод живет и здравствует. И еще не то узнают...

Встретился Поляков со стахановкой Верой Курдюк, шлифовальщицей. Она получила горькую весть о гибели на фронте мужа, лейтенанта. И несмотря на жестокое горе, ни на час не оставляла свой станок. Это, сказала она, моя месть немцам за убитого мужа. Была у корреспондента беседа с лаборанткой Татьяной Фрунзе - дочерью полководца. Завод посетил К. Е. Ворошилов. Записал в свой дневник Поляков примечательный разговор Климента Ефремовича с рабочими, свидетелем которого он был:

"Проходя между станками в моторном цехе, Ворошилов увидел около одного из них старого мастера. В синей куртке, с измерительными приборами в боковом кармане, старик выделялся своим суровым лицом и большими черными усами.