Владислав Карнацевич - 10 гениев войны

Впереди он поставил балеарцев, за ними – тяжелую пехоту (иберы, галлы и ливийцы), а на обоих флангах – конницу и слонов. Всего для битвы построилось около 30–35 тысяч человек (здесь, как мы видим, были уже и союзные галлы). У Семпрония также в центре стояла пехота, а на флангах – кавалерия: всего – около 40 тысяч человек. Сражение обещало быть довольно упорным, и первые минуты только подтвердили это – в какой-то момент слоны Ганнибала едва не смяли собственные войска; но по сигналу в тыл римлянам ударил из засады отряд Магона, что и решило исход сражения. Воины Семпрония оказались в окружении, и лишь десяти тысячам удалось прорваться сквозь кольцо в свой лагерь, откуда вместе с подразделениями Сципиона, остававшимися в лагере, они ушли к Плацентии. Победа на Треббии, по сути, отдала Цизальпинскую Галлию в руки карфагенян. Ганнибал преподал второй урок римлянам. Темой его на этот раз стало: как использовать засаду и провоцировать противника. Поскольку урок не был усвоен, уже очень скоро пунийский вождь устроит проверку «заданного на дом».

Тиберий Семпроний Лонг с большой опасностью для собственной жизни пробрался по занятой врагом Цизальпинской Галлии и прибыл в Рим к выборам консулов на следующий год. (Они должны были проходить под руководством консула нынешнего.) Он пытался скрыть масштабы поражения, но это ему не удалось. Рим гудел от возмущения и беспокойства. Выборы получили особое значение: ведь новым консулам предстояло защищать уже саму столицу. На 217 год были избраны Гней Сервилий и Гай Фламиний, представители аристократической и демократической партий. Фламиний еще до вступления в должность повел себя как человек невыдержанный. Он покинул Рим, не принеся необходимых жертвоприношений. Это было неслыханное нахальство, которое к тому же сулило его народу (так, по крайней мере, считали многие представители этого народа) большие бедствия. Вероятно, Фламиний опасался резких движений со стороны ненавидящей его партии. Еще не войдя в должность, он отправил приказ Семпронию привести свои легионы в Аримин.

Ганнибал же с потеплением решил вторгнуться в Этрурию. Его армия сильно пострадала от морозов, стоявших в Италии всю зиму, погибли практически все его слоны, да и состояние солдат было не лучшим, и полководец искал новых богатых земель, новой добычи. Тем более что именно в Этрурии римляне сосредотачивали основные запасы продовольствия для армии. Путь туда лежал через Апеннины. Там-то Ганнибал и понял, что поторопился с походом. Опять ударили морозы, началась буря, солдаты вынуждены были лежать на земле, прикрывшись палатками, – установить их не было никакой возможности. Еле выбравшись из этой переделки, измученные карфагеняне (а с ними, естественно, и ливийцы, нумидийцы, иберийцы, галлы) вернулись к прежней базе в северной Италии. Здесь им практически тут же пришлось вступить в битву с римлянами, причем настолько ожесточенную, что она тоже могла бы считаться одной из самых крупных и кровопролитных во всей Второй Пунической войне, если бы не проливной дождь, разведший противников по своим лагерям.

Ганнибал не отказался от своего намерения, но надо было выбирать другую дорогу. Центральная Италия открывала перед его армией большие стратегические возможности. Фламиний же тем временем занял, как ему казалось, все возможные проходы в плодородную Этрурию и был совершенно спокоен… И совершенно напрасно. Пунийский полководец опять удивил противника. Ганнибал решил идти болотами реки Арн (Арно), которые были почти непроходимы благодаря ядовитым испарениям, грязи, разливу самой реки. Римляне и подумать не могли, что кто-то решится вести здесь армию. И такую беспечность они проявили по отношению к военачальнику, который уже несколько раз показывал, что мыслит неординарно и там, где пасуют другие, он-то пройдет. Переход по Арну выдался, конечно, нелегким. Галлов сразу поставили посередине, чтобы не дать им уйти, но и остальные чувствовали себя не лучше – некуда было ступить, чтобы не погрузиться по колено в воду или грязь, лошадей вели по трупам других павших животных, спали тоже на трупах… Сам Ганнибал восседал на единственном оставшемся в живых после апеннинской попытки слоне, но и его постигла незавидная участь. Какая-то инфекция лишила полководца зрения на один глаз. Но карфагенская армия все же вышла в Этрурию – там, где ее никто не ждал. Пунийцы таким образом оказались ближе к Риму, чем призванный его защищать Фламиний.

Ганнибал поставил перед собой традиционную задачу: спровоцировать противника на драку – тем более пока перед ним стояли только легионы Фламиния, а силы Сервилия были еще далеко. Это оказалось не очень сложно. Ганнибалу достаточно было устроить грабежи, якобы продвигаясь к Риму. Фламиний произнес несколько пламенных речей перед своим военным советом, воздевал руки к небу и наконец отдал приказ начать преследование с целью дать «карфагенскому чудовищу» сражение и заслужить славу победителя без помощи Сервилия. Ганнибал выбрал для битвы место на берегу Тразименского озера. Выбор был, конечно, не случаен. Между горами и озером лежала небольшая долина, в которую с запада вел узкий проход (так называемое дефиле), выход запирал холм. Ганнибал с ливийцами и иберийцами расположился на центральных высотах, параллельно берегу, у входа в долину тайно разместились конники и галлы, на холме у выхода – балеарцы и легкая пехота.

Все расположение сил Ганнибала – это была одна большая засада. Бросаться в узкий проход за вошедшим туда заранее хитрым пунийцем было верхом безрассудства, но Фламиний решился. Его армия (всего около 30 тысяч человек) пошла навстречу гибели утром, в густом тумане. Разведка выслана не была. Как только римляне оказались полностью в долине и начали перестройку колонн, Ганнибал подал сигнал, и его части одновременно с нескольких сторон напали на противника.

Римлян охватила паника, они не успели выстроить боевой порядок и вступили в бой неорганизованно. Впрочем, дрались окруженные легионеры ожесточенно. В тумане слышались крики, звон оружия, ржание лошадей. Кто-то пытался спастись вплавь, но в своем снаряжении шел на дно… Историки свидетельствуют, что сражавшиеся даже не заметили довольно мощного землетрясения, произошедшего в это время и разрушившего, между прочим, ряд городов. Нам кажется, что не заметить его было довольно сложно, просто это стихийное бедствие органично вписалось в картину Армагеддона, творившегося на Тразименском озере. Часть римлян, которая успела взойти на небольшую высоту, когда рассеялся туман, была потрясена открывшимся ей зрелищем. Около 15 тысяч человек потерял Рим в этой битве, шести тысячам римлян удалось вырваться, но они были настигнуты и окружены пунийской конницей, сам консул погиб. Несколько тысяч легионеров разбежались и пробирались теперь в Рим поодиночке или небольшими группами. Потери карфагенян вряд ли превышали две тысячи человек, пленных латинян Ганнибал снова отпустил, повторив, что пришел воевать не с италиками, а с их покорителями.