Валентина Скляренко - Чингисхан

Разносторонностью своих дарований Чингисхан больше всего напоминает такую масштабную историческую личность, как Юлий Цезарь. А по военному таланту он даже превосходит Александра Македонского. Всю свою жизнь – с 10 до 72 лет – Великий завоеватель провел в седле и умер в военном походе. Он воспитал целую плеяду талантливых военачальников и полководцев, которые снискали себе заслуженную славу не только в годы правления Чингисхана, но и после его смерти.

Утверждая свое господство, Великий завоеватель повсюду сеял смерть: и в степях родной Монголии, и в войне с Северным Китаем, и в походе в Среднюю Азию. Однако в мире ислама он показал себя поистине «Бичом Божьим». Хан четко придерживалея своего главного принципа: не оставлять у себя за спиной врагов. Как-то он заявил своим воеводам: «Я запрещаю вам выказывать милосердие к моим врагам без особого на то с моей стороны распоряжения. Только суровость удерживает таких людей в повиновении. Когда враг завоеван, это еще не значит, что покорен, и он будет всегда ненавидеть своего нового властелина».

Масштабы разорений и число жертв монгольских завоевательных походов были огромны, а методы истребления противника – ужасны. Есть немало свидетельств о том, что монголы не только живьем замуровывали горожан в городские стены, но и сооружали из них башни, перекладывая тела слоями глины. В мусульманских источниках зафиксировано около трех десятков случаев «всеобщей резни» при взятии городов. Зачастую вырезали и все население окрестных селений. Пленные писцы потом подсчитывали число убитых. После взятия монголами города Мерве, например, этот ужасный подсчет продолжался 13 дней! Разгромив ненавистных ему татар, Чингисхан отдал приказ поголовно вырезать представителей этой народности, оставив в живых только детей, чей рост не превышал высоту оси походной повозки. Особо упорно оборонявшиеся гарнизоны уничтожались под корень. По словам историка XIII века Джуз-джани, когда Чингисхан как-то заявил в кругу приближенных, что перебил такое множество людей, что его слава будет вечной, ему на это резонно заметили: «Если хан и его слуги перебьют всех людей, среди кого же будет жить его слава?» На что Великий завоеватель ответил: «Государей в мире много. Я творил всеобщую резню и разрушение повсюду, куда ступали копыта коней войска Мухаммеда Огузского, хорезмшаха. А остальные народы, что находятся в странах других государей, сложат рассказы во славу мою!»

Эта жестокость Чингисхана, по-видимому, исходила из психологии воина, для которого всегда на первом плане была сила, а следовательно, и военное дело. Но он вовсе не практиковал жестокость ради жестокости. В своих приказах он часто запрещал бесцельное избиение мирного населения. Так, во время похода в Персию один из его лучших полководцев, Тучагар был подвергнут строгому наказанию за проявленную жестокость к персам. Население добровольно сдавшихся городов, как правило, щадилось и облагалось умеренной данью.

Применяя террор к завоеванным народам, Чингисхан прекрасно понимал последствия такой политики. Но он считал, что этим создает возможность удерживать в повиновении миллионы покоренных жителей других стран. Тем самым он готовил психологическую почву для своих будущих завоеваний. Особенно жестоко император расправлялся с населением восставших городов и провинций в тылу своих армий. Он не мог держать там больших воинских соединений и поэтому старался жестко затушить малейшие очаги сопротивления. Однако, оценивая личность Чингисхана, необходимо помнить, что этот Великий завоеватель жил на рубеже XII–XIII веков, а эта эпоха в жизни человечества была отнюдь не идиллической. Исторические факты свидетельствуют о том, что жестокость тогда проявлялась и в европейских странах. Стоит лишь вспомнить о поголовном истреблении населения города Льежа (Лютиха) Карлом Смелым и ужасы 30-летней войны, превратившей Среднюю Европу в пустыню. Поэтому нельзя не согласиться с Л. Н. Гумилевым, который писал по этому поводу: «Жестокости, совершенные победоносными монголами, конечно, ужасны, но не менее ужасными были зверства чжурчжэней в Китае, сельджуков в Армении, крестоносцев в Прибалтике и Византии. Такова была эпоха».

Второй по важности задачей, стоявшей перед монгольским правителем после создания боеспособной армии, было устройство гражданского управления империей. Она была труднее первой. Ведь в те времена монголы еще находились на первобытной ступени развития культуры. Монгольский народ даже не имел своей письменности. Сам Чингисхан не знал ни одного языка, кроме родного. Но при этом с присущей ему прозорливостью он смог оценить великое значение письменности и найти наиболее подходящий источник для создания монгольского письма. Он решил использовать с этой целью достижения уйгурской цивилизации. Уйгуры по духу были очень близки кочевникам, у них были сходные с монгольскими традиции и предания. Усвоение монгольской знатью уйгурской культуры не отрывало ее от своего народа и не подрывало в ней преданности степным обычаям.

Введение письменности позволило закрепить монгольское обычное право. Свод монгольских законов, созданный Чингисханом, получил название Великой Ясы. Он делился на два крупных раздела:

– Билик – сборник изречений самого Чингисхана. Он содержал в себе мысли, наставления и решения законодателя, как общетеоретического характера, так и высказанные им по поводу отдельных конкретных случаев;

– Яса – свод гражданских и военных законов с установлением соответствующих за неисполнение.

Яса была для потомков Чингисхана нерушимым законом, от которого ни в чем не отступали. Приемный брат императора Шиги-Кутуку был назначен главным судьей. Чингисхан лично дал ему такое наставление: «Теперь, когда я только что утвердил за собою все народы, будь ты моими ушами и очами. Никто да не противится тому, что ты скажешь. Тебе поручаю судить и карать по делам воровства и обманов: кто заслуживает смерть, того казни смертью; кто заслуживает наказание, с того взыскивай; дела по разделу имения у народа ты решай; решенные дела записывай на черные дщицы, дабы после другие не изменяли».

Обнародование Великой Ясы имело огромное значение для установления в государстве твердого правопорядка. Оно оказало благотворное влияние на права кочевых племен и на развитие законодательства в последующие царствования. Яса Чингисхана долго служила монголам основным кодексом права, влияя на все стороны их жизни. Прописанные в ней законы он вводил и на покоренных им территориях.

Мудрым и дальновидным государственным политиком проявил себя Чингисхан и в вопросах религии. Сам император и его соратники по управлению государством были людьми религиозными. Однако официального вероисповедования объявлено не было. Известно, что Чингисхан не повиновался никакой вере и не следовал никакому вероисповеданию, уклоняясь «от предпочтения одной религии другой и от превозношения одних над другими». А вот ученых и отшельников всех толков почитал и любил, считая их посредниками перед Богом. Подданные императора принадлежали к различным религиям. Среди них были буддисты, мусульмане, христиане (несториане) и шаманисты. Первая статья Ясы гласила: «Творца неба и земли, единого подателя богатства и бедности, жизни и смерти по Его воле, обладающего всемогуществом во всех делах». Для Чингисхана с точки зрения государственности было важно, чтобы его верноподданные так или иначе живо ощущали бы свою подчиненность Высшему Существу. Они должны были быть религиозны независимо от исповедуемой ими религии. Император не желал вносить в их среду элементов религиозного раздора. Таким образом, империи монгольских кочевников образовывали общий котел, в котором не просто растворялись разные государства, но и «варились» элементы разных культур, смешивался опыт христианской, буддийской, конфуцианской и исламской цивилизаций. Мировые религии широко распространялись в мобильной кочевой среде и сосуществовали с традиционными верованиями монголов. Это было мудрое решение Великого правителя, до которого цивилизованная Европа дошла лишь в XVIII веке, проповедуя широкую веротерпимость.