Владимир Сядро - Монархи-долгожители

Жана Батиста Кольбера рекомендовал Людовику XIV еще Мазарини, у которого тот управлял его частным имуществом. Короля подкупила его относительная скромность, а также честность, которую он выказал буквально на следующий день после смерти кардинала. Кольбер сообщил ему о том, что Мазарини зарыл в разных местах до 15 миллионов наличными, не указав эту сумму в завещании. Из этого Жан Батист сделал вывод о намерении Мазарини предоставить эти деньги казне, сундуки которой в то время были пусты. Несомненно, финансист проявил верность своему новому господину, сообщив ему об оставленном богатстве, а не присвоив его себе. И Людовик оценил ее по достоинству, назначив Кольбера главой финансового управления страны. Вскоре Кольбер стал центральной фигурой правительства, его по праву считают одним из лучших администраторов и политиков в мировой истории. Он прекрасно умел, учитывая стремление короля самому править страной, поддерживать в нем убежденность в том, что все важные решения тот принимает единолично. При этом главный финансист не боялся оставаться в тени своего венценосного господина: он служил ему с такой преданностью, с какой собака служит своему хозяину, и питал к нему любовь, граничившую с обожанием.

Занимая один из самых высоких постов при дворе, Кольбер, конечно же, не мог не участвовать в придворных интригах. Он вел нескончаемую «тихую» войну то со своим предшественником, обер-интендантом финансов Никола Фуке, то с военным министром Лувуа. В большинстве случаев победа в этой борьбе оставалась на его стороне, и он неуклонно шел к осуществлению намеченных им трех целей: приведению в порядок финансов страны, поднятию французского земледелия и развитию торговли и промышленности.

Благодаря Кольберу во Франции была введена строгая отчетность в поступлении и расходовании государственных доходов, привлечены к уплате земельного налога все незаконно уклонявшиеся от него, увеличены налоги на предметы роскоши, за счет чего наполнялась королевская казна. Чтобы сократить постоянный разрыв между государственными доходами и расходами, он серьезно занимался сокращением долгов и оздоровлением бюджета за счет развития производительных сил страны в сфере земледелия, торговли и промышленности. Он покровительствовал различным торгово-морским компаниям, основывал государственные мануфактуры, организовывал колонизацию земель.

Для активизации внутренней торговли Кольбер приказал проложить дороги и уничтожил таможни между отдельными провинциями. Он обеспечил создание большого торгового и морского флота, способного соперничать с английским и голландским, основал Ост-Индскую и Вест-Индскую торговые компании, а в Америке, в нижнем течении Миссисипи, при нем была основана французская колония, названная в честь короля Луизиадой. Немало внимания главный финансист Людовика XIV уделял и развитию искусства и науки: снаряжал исследовательские экспедиции, приумножал фонды королевской библиотеки и ботанического сада, основал Академию наук, Академию пластического искусства и музыки и другие. Фактически этот талантливый и энергичный человек управлял всеми сферами жизни страны, кроме военной и внешней политики.

Все меры, предпринимаемые Кольбером в течение тех 18 лет, когда он занимал пост министра финансов, приносили государству громадные доходы. Но беспрестанные разрушительные войны, которые вел Людовик XIV, а также непомерные расходы на содержание его двора и строительство дворца в Версале уничтожили большинство достижений выдающегося финансиста. Чтобы наполнить королевские сундуки казной, ему приходилось снова и снова поднимать налоги, вызывая тем самым недовольство масс, которое фокусировалось на его персоне. Да и сам король в конце концов перестал благоволить к своему министру, так что последние годы жизни стали для Кольбера были нелегкими – его блестящая карьера разрушилась, его «тихая» война с Лувуа закончилась поражением.

Кольбер стал распоряжаться финансовым хозяйством Франции с 1665 года. До этого финансами страны занимался еще один ставленник Мазарини – Никола Фуке, не менее блестящий финансист того времени, человек умный и честолюбивый. Возможно, он так и продолжал бы исполнять свои обязанности, если бы не перешел дорогу сразу двоим – королю и Кольберу. Фуке, пользовавшийся доверием не только у банкиров Франции, но и других стран Европы, имел поистине сверхъестественные способности получать огромные кредиты. Его возможности по добыванию денег казались неисчерпаемыми. Словно фокусник, он с легкостью затыкал одну дыру в государственном бюджете за другой. К примеру, только на первые шесть месяцев 1661 года казне потребовалась огромная по тем временам сумма в 20 миллионов ливров, и Фуке сумел ее раздобыть.

В начале единоличного правления Людовика XIV положение суперинтенданта Фуке казалось весьма прочным. Король не только доверял ему свою казну, но и поручал ряд сложных дипломатических переговоров, в частности по достижению соглашения о женитьбе короля Карла II на португальской принцессе, по решению вопроса о продаже англичанами Дюнкерка Франции. Все было бы хорошо, если бы не безграничная страсть Фуке… к прекрасному. По словам историка Жоржа Ленотра, «он собирал роскошную мебель, редчайшие ткани, прославленные картины, знаменитые античные мраморы» и не просто коллекционировал всю эту красоту, но и гениально умел ошеломить ею. Именно таким, поражающим самое смелое воображение, стал его дворец в Во с несравненным по красоте и масштабам парком. В один из жарких августовских дней 1661 года сказочное поместье посетил король со своей свитой. Фуке встретил гостей с необычайной пышностью. Достаточно сказать, что, когда их кареты ехали по центральной аллее парка, по обеим сторонам ее сто фонтанов различной высоты образовали две прохладные водяные стены. Для ужина, поражавшего гастрономической роскошью и обошедшегося Фуке в непостижимую сумму – 120 тысяч ливров, было накрыто 80 столов, сервированных 500 дюжинами серебряных тарелок и 36 дюжинами блюд. А на стол Людовика XIV был поставлен сервиз из массивного золота. Но вместо восхищения он вызвал только раздражение королевской семьи, ведь ее собственная золотая посуда была переплавлена для оплаты расходов на Тридцатилетнюю войну. Потом было дано представление в зеленом театре, а после него устроен фантастический фейерверк.

Уезжая из Во, Людовик XIV холодно поблагодарил хозяина и сказал лишь: «Ждите от меня известий». Видимо, уже тогда Фуке понял, как был неосторожен в демонстрации своего богатства. Он не учел, что его желание произвести на короля благоприятное впечатление только усилило в том чувство ревности и враждебности. Ведь король сам желал создать новый стиль, новую архитектуру и новую моду, которые были бы примером для других, а его подданный его опередил. К тому же на фоне роскоши поместья в Во стала очевидна относительная «бедность» королевского дворца. Неслучайно, описывая великолепие особняка суперинтенданта, Кольбер подчеркивал: «Все эти здания, мебель, серебро и другие украшения были предназначены для каких-то финансистов и откупщиков, на это тратили немыслимые деньги, в то время как здания Его Величества часто ремонтировались с запозданием из-за нехватки средств, королевские дома почти не имели обстановки и для спальни короля не нашлось даже пары серебряных подставок под поленья». Тем самым Фуке как будто осмелился поставить себя выше монарха.