Владимир Сядро - Монархи-долгожители

Австрийская политика на Балканах подвергалась ожесточенной критике со стороны России. Дипломаты отзывались о габсбургской державе как о «давно съеденной червями». «Лоскутная империя» начинала трещать по всем швам.

Тем временем Россия энергично сближалась с Францией и при этом опасались союза Германии с Австрией. И недаром. В 1899 году в Гааге состоялась мирная конференция, на которой были приняты конвенции о законах войны и о всеобщем разоружении. Но после нее все страны, напротив, начали усиленно вооружаться. Германский король Вильгельм II даже не скрывал своего боевого азарта: «Этот фокус в Гааге придумала Россия, но пусть в Петербурге не думают, что я побросаю в море свои пушки, лучшие в мире, и пусть русские торчат в Маньчжурии, а в Европе они всегда получат от меня коленкой под зад…» Никто и не думал нападать на Германию, но в Европе запахло порохом. И причиной тому стал так называемый «боснийский кризис».

Дело в том, что после того, как в 1878 году российские войска избавили болгар от гнета Турции, все Балканы охватило предчувствие свободы. Австрия в этой войне не участвовала, но на Берлинском конгрессе 1878 года представлявший ее граф Андраши, венгр по происхождению, с нескрываемым цинизмом заявил, что империя Габсбургов готова приобщить славян к мировой цивилизации. В ответ на такое заявление участники конгресса вручили Австро-Венгрии мандат на управление Боснией и Герцеговиной, в соответствии с которым она стала поспешно превращать захваченные земли в свою провинцию. Сербию резали по-живому, что привело к кровавому восстанию в стране. А в 1897–1899 годах, когда в Боснии начался массовый голод и люди питались травой и кореньями, Вена обложила голодающих налогом в три кроны именно на траву и коренья. Славянское население Боснии и Герцеговины стало убегать в Сербию и Черногорию. Затем Габсбурги начали притеснять православных священников и закрывать славянские школы. Под предлогом соблюдения тишины было запрещено пение народных песен. Вена натравливала православных на мусульман и католиков и наоборот. На улицах Сараево не стало слышно сербской речи, говорили в основном по-немецки. Вот такие «блага мировой цивилизации» принесла империя Габсбургов на земли южных славян.

Франц Конрад фон Гетцендорф в беседе с Францем Иосифом предлагал: «Не пора ли от методов управления Боснией и Герцеговиной перейти к методам энергичной аннексии? Генеральный штаб вашего императорского величества полагает, что можно захватывать даже всю Сербию, ибо Россия ныне ослаблена, а Германия преисполнена боевой бодрости». Это предложение было принято императором, и вскоре Австро-Венгрия целиком поглотила Боснию и Герцеговину. Славянский мир был возмущен этим, Сербия вооружалась, готовясь отбить нападение, но официальный Петербург пока молчал. Это обстоятельство пошатнуло доверие Белграда к русской политике. О причине такой реакции на происходящее со стороны России точнее всего высказался Петр Столыпин: «Мы никак не можем влезать в войну – ни в большую, ни в малую». Тем не менее простые русские люди были готовы в случае военных событий выступить на стороне сербов: в одной только Москве набралось десять тысяч добровольцев, желавших выехать в Белград, чтобы сражаться за братский славянский народ.

Наступил 1910 год – год появления знаменитой кометы Галлея, которую считали плохим предзнаменованием, несущим людям войны, засухи, эпидемии и природные катаклизмы. И хотя Земля задела лишь хвост кометы, без происшествий не обошлось. 15 июля 1910 года сербский студент Богдан Жераич стрелял в австрийского генерала Верешанина, который был поставлен Францем Иосифом во главе Боснии. Террорист промахнулся и покончил с собой. Однако, впоследствии стало известно, что он готовил покушение на самого императора, который в те дни должен был посетить Сербию.

Аннексированные Босния и Герцеговина оказались для Габсбургов лишь обузой. Не только Россия, но и Турция возмутилась агрессией Вены. Турки объявили беспощадный бойкот австрийским товарам, из-за чего Австро-Венгрия понесла многомиллионные убытки. Вместо вооруженного усмирения Балкан Европа наблюдала за невиданным подъемом национально-освободительного движения славян. А положение в этой стародавней «бочке с порохом», подложенной в погреб континента, день ото дня становилось запутанней. Дипломаты и политики хорошо понимали, что все это является прологом к мировой бойне, но лишь разводили руками: «Когда добрые соседи дерутся, стоит ли нам поджигать весь дом, чтобы они прекратили драку?..» В 1912 году началась 1-я Балканская война. В ходе ее Россия предупреждала Сербию, чтобы та не рассчитывала на вовлечение русских в войну, а Австро-Венгрия боялась, что Сербия получит выход к Адриатическому морю, куда может войти российский флот. Берлин наблюдал за всем этим свысока, единственным проявлением внимания со стороны Германии стало лишь поздравление кайзером Франца Иосифа с началом мобилизации австрийской армии.

В конце 1912 года по инициативе России в Лондоне открылась минная конференция. Дипломаты торопились уладить конфликты, так как Франц Иосиф ввел свои войска в Галицию. Австрийцы готовы были наброситься на Сербию: «Мы не уберем штыки, хорошо видимые с улиц Белграда, до тех пор, пока сербы не разойдутся по домам…» Пока в

Лондоне решали, как принудить Балканы к послушанию, в Турции власть захватила партия «младотурок», стремившаяся к сближению с Германией. Турция вновь напала на славян, но была разбита. Лондонская конференция решительно настояла на том, чтобы турки убрались из Европы.

Не успела закончиться 1-я Балканская война, как летом 1913 года разразилась 2-я. Она привела к тому, что вчерашние победители перессорились, поскольку всем хотелось урвать побольше от военного пирога. Давние борцы за свободу, греки, заговорили о возрождении Великой Эллады, а Белград – о создании Великой Сербии. Началась братоубийственная и грабительская война. Коалиция в составе Сербии, Черногории и Греции набросилась на братьев-славян Болгарии. Румыния отказалась от нейтралитета, и король Карл I двинул румынскую армию на Софию. Турки ударили с юга. Несчастная Болгария капитулировала. Таким образом, 2-я Балканская война полностью разрушила Балканский союз.

Вена тем временем утопала в роскоши. Оживленная публика, сверкающая бриллиантами, беззаботно и жизнерадостно прогуливалась вечерами на Рингштрассе. Венцы не задумывались о том, что положение на рубежах с Сербией становилось все тревожнее. К границам шли австрийские военные эшелоны. Белград лежал как на ладони под жерлами австрийских пушек. Никто не догадывался о том, что именно здесь «вязались те исторические узлы», которые никто не в силах будет развязать.