Николай Никитин - Освоение Сибири в XVII веке

Раньше в исторической литературе нередко можно было встретить мнение о «грабительском», «неэквивалентном» характере сибирской пушной торговли. При этом приводились сведения о колоссальных (300–400 %) прибылях некоторых купцов. Однако такие примеры нельзя рассматривать изолированно от других и тем более распространять на большинство действовавших за Уралом торговых людей. Указанные цифры свидетельствуют лишь о чрезвычайно благоприятном стечении обстоятельств для отдельных купцов в отдельные годы.

О доходах основной массы торговцев имеются другие сведения. Они свидетельствуют, что, например, в 30 — 50-е гг. XVII в. на главных пушных рынках русского Севера — в Сольвычегодске и Великом Устюге — годовая торговая прибыль у возвратившихся из-за Урала бывала равной 22–25 %. Она, конечно, достаточно высока, чтобы заинтересовать торговлей, но отнюдь не баснословна, как можно было бы ожидать. Объясняется это тем, что огромных средств требовали как преодоление громадных расстояний, так и всякого рода накладные расходы: уплата налогов и пошлин, подношения представителям царской администрации, ставшие в Сибири чуть ли не обязательными, и т. д.

Пушнина была стержнем сибирской торговли, но отправлявшиеся за Урал купцы рассчитывали не только на куплю-продажу «мягкой рухляди». Многие закупали в Сибири так называемые «бухарские товары», участвовали (с конца XVII в.) в «китайском торге». Кроме того, чтобы как-то окупить расходы на долгую и трудную дорогу, торговые люди брали с собой «русские», а нередко и западноевропейские товары, продавали их во время остановок, приобретали по пути новые товары для перепродажи в более отдаленных районах.

Не зная твердо, на какие товары в Сибири будет наибольший спрос, купец обычно брал с собой «всего понемногу» и в проигрыше, как правило, не оказывался. Он привозил за Урал купленные в Ярославле железные изделия, костромское мыло, изготовленные крестьянами тех же местностей ткани (сермяжное сукно и холст) и множество других товаров, пользовавшихся до налаживания в Сибири собственного производства почти неограниченным спросом. В документах о сибирской торговле перечисляется, по сути дела, весь набор нужных человеку для повседневной жизни вещей — одежда, обувь, посуда, охотничий и сельскохозяйственный инвентарь, оружие, украшения, иконы, книги и т. д.

По перечню продававшихся за Уралом товаров можно составить довольно полное представление о быте сибиряков в XVII в., в том числе об их одежде. Она в целом была той же, что и в европейской части страны, особенно в Поморье. Кроме различных тканей, жители сибирских городов покупали много готовой одежды — кафтанов, однорядок, летников, шуб, рубах, штанов, юбок, сарафанов, рукавиц, шапок. Охотно приобретали обувь, кружева, пояса, пуговицы, различные украшения и всякого рода отделочные нашивки.

Бросается в глаза, что в торговле «русскими товарами» решительно преобладали предметы производственного и хозяйственно-бытового назначения. Так называемые «туземные» товары (безделушки, рассчитанные на сбыт у коренных жителей) не играли существенной роли на сибирских рынках. Бисер и одекуй (крупные бусы из белого и синего хрусталя) были, конечно, очень удобны для торговли, особенно в глухих, труднодоступных районах Сибири: их было легко перевозить на любое расстояние и на любом виде транспорта. Но сибирские «иноземцы» быстро «поизнаполнились» этим «товаром», и спрос на него резко упал уже в середине XVII в. Зато видное место среди провозимых на восток товаров заняли продукты питания: мука, крупа, толокно, мед и др. Большая часть этих продуктов со временем стала закупаться в самой Сибири и продавалась населению отдаленных и «непашенных» ее районов. Особенно выгодна для торговых людей была продажа хлеба.

Развитию торговли в крае длительное время содействовали большие природно-географические различия отдельных его районов, в частности наличие в Сибири «пашенных» и «непашенных» уездов, и неодинаковая степень освоения его громадной территории. Цены, складывавшиеся в различных сибирских городах на одни и те же виды продукции, ясно показывают причины, побуждавшие торговых людей закупать товары для их перепродажи. Так, в середине XVII в. одежда в Восточной Сибири стоила вдвое дороже, чем в Западной. Топоры в Тобольске ценились по 32 копейки, а в Якутске — по рублю. Пуд хлеба (муки) стоил в Тюмени 1–2 копейки, в Енисейске — 10–20 копеек, в Якутске — 30–60 копеек, а в Нерчинске — от полутора до четырех рублей. Но в Сибири постепенно складывались и свои областные рынки, в основе самого существования которых лежало общественное разделение труда. Весьма показательным было появление в некогда диком и пустынном крае ярмарок.

Большую известность в XVII в. получила зимняя Ирбит-ская ярмарка, действовавшая в Верхотурском уезде. Сначала в Ирбитской слободе останавливались лишь те купцы, которые отклонялись от официальной Бабиновской дороги, с тем чтобы обойти Верхотурскую таможню и сэкономить на уплате пошлин. Однако уже в 1643 г. Ирбитская ярмарка была открыта на законном основании, а к концу XVII в. она собирала тысячи человек. С течением времени торговцы предпочитали все чаще пользоваться более коротким и удобным путем на Ирбит. Благоприятные условия для этого создавало успешное хозяйственное освоение Нижнего Поволжья и Южного Урала, а также укрепление безопасности путей на Ирбит в связи с появлением новых русских селений на юге Западной Сибири.

Купля-продажа товаров на «границе» Сибири сокращала расходы на перевозки у купцов и Европейской, и Азиатской России. Ежегодно в январе к Ирбитской слободе съезжались окрестные крестьяне, торговцы из сибирских, поморских и поволжских городов. Ярмарку навещало и крупное московское купечество. Во второй половине XVII в. значение Ирбитской ярмарки возросло вследствие появления на ней «китайских» и «бухарских» товаров.

В Сибири существовала и летняя ярмарка — Ямышевская. Она была довольно своеобразной. Торговцы обычно присоединялись к отправлявшемуся из Тобольска вверх по Иртышу за солью каравану судов и в течение двух-трех недель (в августе) вели возле озера Ямыш торг с подходившими туда же калмыками и «бухарцами». Одновременно с торговлей шла погрузка самоосадочной соли из озера и велись переговоры с калмыцкими «тайшами» (князьями). Обратно вниз по Иртышу вместе с русскими отправлялась и часть среднеазиатских купцов-«бухарцев», по каким-то причинам не продавших у озера Ямыш всех своих товаров. Они шли либо на «государевых соляных дощаниках», либо своим ходом на верблюдах по караванному пути.

Русские продавали калмыкам и «бухарцам» высококачественные кожи, сукна, холсты, котлы, блюда, топоры, косы, меха и одежду, иглы, серьги, гребни, деревянную посуду, слюдяные окончины, воск, писчую бумагу, рыбу, осетровый и стерляжий клей, а в обмен, помимо калмыцкого скота, получали прежде всего китайские и бухарские хлопчатобумажные, шелковые, льняные ткани и изделия из них, ревень, пряности.