Валентин Бадрак - Стратегии гениальных женщин

«Люди, которых я придумывала, – заметила как-то Агата Кристи, – были для меня более реальны, нежели окружавшие меня на самом деле». Это откровение является одним из наиболее важных штрихов к портрету писательницы. Она так и оставалась всю жизнь в мистическом нереальном мире, придуманном однажды в детстве. Бесконечное и привычное одиночество этой тихой и непритязательной женщины оставило на ее личности неизгладимый отпечаток инфантильности, и если бы можно было снять с ее образа завесу загадочности, в редком способе мышления не осталось бы ничего, кроме детских, большей частью сумрачных, фантазий. Именно это духовное одиночество как жестокая отметина судьбы гнало ее дальше и дальше от реального мира в пучину мира воображаемого, где несуществующие персонажи оживали, даря могучее и сладостное ощущение динамичности жизни. В серых буднях все было так понятно, неинтересно и подчинено тому утомительному и одновременно губительному для души порядку, поддерживать который ее готовили с раннего детства. Личность Агаты Кристи раздваивалась, и она так и жила в двух параллельных мирах попеременно, боясь стремиться к большему, поскольку не было никакой логически обоснованной возможности преступить традиции патриархального мира.

Кажется, она всю жизнь колебалась между двумя жизнями, двумя никогда не пересекающимися плоскостями, говоря, что относится к творчеству как к хобби, и не представляя семейного счастья без своей литературной работы. Даже высказывание писательницы о том, что она находит сюжеты для своих произведений за мытьем посуды, говорит о свойственном многим интеллектуально развитым женщинам расщеплении личности. Конечно, она лукавила; литературное поприще, принесшее успокоение, славу и в какой-то степени гармонию, к определенному моменту стало одной из двух равноценных составляющих жизни. Правда и то, что, будучи женщиной, она не могла бы сохранить душевное равновесие без семьи, обойтись без навязчивой необходимости заботиться о муже и ребенке. Это ощущение выросло до инстинкта, присущего исключительно женщине патриархального мира. Ибо даже духовно богатые и обладающие стойким духом женщины обречены на продолжительные и, скорее всего, малоуспешные сражения с общественным мнением за право быть самодостаточными. Получая идентичность от мужчины, женщина консервативного британского мира начала XX века вовсе не стремилась бороться, а напротив, искала возможности стать идеальным отражением мужских ожиданий. Агата Кристи не была исключением преимущественно вследствие социального контекста и пуританского воспитания, но ее внутренняя природа постоянно колебалась в поисках более широкого пространства-обители для не свойственного женщинам своего времени духа. В целом образ английской писательницы являет собой переходную модель женского поведения и мотивации. Внутренняя готовность к самостоятельной деятельности, развитие новых настроений в женской среде европейского общества вступало в постоянные противоречия с традиционными взглядами на роль и место женщины. С одной стороны, сама Агата Кристи выбирала властных мужчин, чтобы не стать «собакой на поводке», с другой – многозначительно указывала в графе о своем роде занятий в анкете «замужняя дама». Но не потому ли она так поступала, что ее женская суть жаждала мужской подавляющей силы? И нет ли тут повода говорить о проявляющемся в ее социальном и сексуальном поведении мазохизме?

Наиболее очевидным подтверждением двойственности ее натуры и важности первостепенной женской роли в жизни является тот факт, что самым ужасным кризисом в жизни ею самой был определен год развода с первым мужем и связанное с этим одиночество. В тот год она не написала ни строчки, настолько мощным был духовный надрыв. Не менее интересной деталью этого периода является то, что задолго до развода ее совместная жизнь с полковником Кристи носила условный, почти формальный характер; в отношениях давно не было любви и страсти. Это в очередной раз подчеркивает, насколько важным для женщины, придавленной эфемерными традициями и замысловатыми условностями патриархального мира, является контекст личной жизни, вписывающийся в общепринятую модель формальной успешности. Другими словами, Агата Кристи была не настолько «отступница» и не настолько сильна, чтобы бросить открытый вызов традиции и сознательно обречь себя на одиночество мятежницы. Да она и не стремилась к такой модели. Она избрала другой путь и, подтачивая устои мужского мира изнутри, как вода камень, она не только снискала симпатии миллионов мужчин, но и сумела найти своего единственного спутника. Может быть, ей повезло? Не дискутируя по этому поводу, заметим лишь, что появление в жизни одинокой и, казалось бы, нелюдимой писательницы общительного Макса Мэллоуэна так или иначе стало прямым результатом ее предыдущей деятельности, развития личности и достижения глубины интеллекта. Без этого, без сотен прочитанных книг и устойчивого желания самовыражаться не было бы и того единственного мужчины, который сделал ее счастливой.

Существовали ли секреты в профессиональной деятельности Агата Кристи, кроме того, что она «сочиняла свои замысловатые сюжеты, грызя яблоки в ванной»? Несомненно, один из секретов ее успеха состоит в соблюдении серийности произведений. Агата Кристи своим трудолюбием и будоражащей фантазией не позволяла аудитории расслабиться. Она уверенно держала читающую публику в постоянном напряжении и удовлетворяла ее ожидания в тот момент, когда истощался интерес к ранее вышедшему произведению. Таким образом, она служила отражением ожиданий читателей, насыщая одновременно почти все демонические страсти противоречивой человеческой натуры. Алчущий дух Смерти, Тайны и Страха неизменно присутствовал в ее произведениях, вызывая ужас и трепет, леденя кровь обывателей, жизнь которых протекала в неодолимой скуке и болотном спокойствии. Агата Кристи своими книгами вызывала сильные эмоции, мозговую встряску – вот почему она сумела приобрести удивительную популярность среди современников, бережно передавших ее имя последующим поколениям.

Принцип серийности с чисто английской тщательностью соблюдался в отношении каждого из героев-сыщиков Агаты Кристи. Дело дошло до того, что эти герои сделались самостоятельными брэндами, культовыми фигурами в детективной литературе, конечно, способствуя росту популярности необычного автора. Причем каждый из героев, будь то маленький бельгиец Эркюль Пуаро, хитроумная парочка детективов-любителей Таппенс и Бересфорд, невозмутимый полковник Рейс, эксцентричный инспектор полиции Баттл или самый феноменальный персонаж – наблюдательная старушка мисс Марпл, – создавали иллюзию цикличности и жизненности. Как будто писательница только фиксировала происходящее, предавая огласке очередное расследование того или иного персонажа. Она периодически делала встряску миру, каждое ее новое произведение было еще более совершенным раздражителем, словно огромная невидимая игла, насквозь пронизывающая общественное сознание.