Валентин Бадрак - Стратегии злых гениев

Частная жизнь «злых гениев» в большинстве случаев (за исключением, быть может, Нерона) являлась табу для окружающих, тем более для широкой публики. Они нередко производили тщательные чистки прошлого, подправляя свои биографии. Выходцы из тьмы, они не желали, чтобы массы, которыми они управляли, были осведомлены о «человеческом» и часто весьма неприглядном их прошлом. Любопытно, что нередко они организовывали убийства всех тех, кто был знаком с ранним, и далеко не кристальным, периодом их жизни. Гитлер не допускал к себе никого, кто хоть что-нибудь знал о его прежней жизни, а своего единственного прежнего приятеля по мужскому общежитию, который хорошо знал не только звериную натуру фюрера, но и неприглядные детали его жизни на дне общества, он по достижении власти приказал убрать. «Маскировать свою личность, равно как и прославлять ее, было одной из главных целей его жизни», – написал о Гитлере Иоахим Фест, подчеркивая, что для решения первой задачи он «безжалостно гнал прочь родственников», пытавшихся вступить с ним в контакт. Сталин, невыносимый в частной жизни, буквально не желал находиться с кем-либо в едином жизненном пространстве. Революционер Яков Свердлов, который провел с ним в одной комнате несколько месяцев в ссылке, писал о мелочности Сталина, о его совершенной неготовности и неспособности общаться на бытовом человеческом уровне. Крайний эгоцентрист Джугашвили не признавал ни друзей, ни родни. Для него не существовало никаких иных интересов, кроме собственного возвышения, естественно, за счет ущемления интересов окружающих. В течение всей жизни он оставался непримиримым одиночкой, стараясь отдалить, раздавить или уничтожить тех, кто хоть как-то был знаком с его узким внутренним миром. Именно поэтому он организовал судилище над Каменевым и Зиновьевым, которые хорошо знали его, именно поэтому он расправился с Кировым и Горьким. Именно поэтому он уничтожил даже свою жену, чтобы никто не мог раскрыть правду о его истинном лице. Для народа же он поддерживал рассказы о ночных бдениях в кремлевском кабинете, чтобы неискушенные люди думали, что их вождь работает чуть ли не круглосуточно, пребывая в заботах и думах об улучшении их жизни. Подобные методы использовал и Саддам Хусейн, который полностью переформатировал свою биографию, а своих сокамерников методично и безжалостно отправил в мир иной.

В целом же искусство маскировки и мимикрии, как правило, освоенное досконально, позволяло подобным личностям не только давать миру яркие изображения внешне привлекательных идей, но и осуществлять скрытый дрейф личности в ту или иную плоскость, под прикрытие тех или иных общепринятых ценностей. Проявление этих качеств на самом примитивном уровне – это попытки Калигулы предстать искусным возницей и снискать славу смелого и ловкого человека или желание Нерона запомниться артистом, поражающим публику виртуозной игрой и непревзойденным артистизмом. На более высоком профессиональном уровне воздействия образами – способность Сталина продолжительное время играть «под Ленина», создавая несравненный аккомпанемент праведной борьбы за изменение миропорядка.

Практически любая форма деструктивности имеет своей подспудной целью достижение власти и влияния. Впрочем, сразу стоит оговориться, что и реализация конструктивных идей также предполагает наличие власти и влияния на окружающий мир. Практически любое активное действие человека содержит в себе элемент бессознательного стремления к власти, реализации возможности доминирования. Но по своей внутренней, энергетической сути существует гигантская пропасть между желанием живописца влиять на мир своими полотнами, обращая его к своему видению мироздания, и фанатика, из тщеславия посылающего полчища собратьев для истребления друг друга. Так же, как не может быть сопоставимо влияние музыканта, который заставляет восхищаться колдовским букетом звуков, и разрушителя, способного сжечь город.

Многие ученые уже давно сказали свое веское слово относительно сплетения власти и эротизма. Зигмунд Фрейд недвусмысленно подчеркивал неразрывную связь сексуальной и психической жизни, подчеркивая, среди прочего, что агрессия и влечение к смерти являются таким же естественным биологическим побуждением, как и инстинкт продолжения рода. Артур Шопенгауэр называл эротические стремления «сильнейшей волей к жизни». Действительно, власть многолика, она имеет множество проявлений и форм, и ее низшей ступенью всегда было сексуальное обладание для мужчины и сексуальная привлекательность для женщины. Так было со времен промискуитета (стадии ничем не ограниченных отношений между полами до установления норм брака в обществе), когда вожак человеческой стаи по праву силы присваивал себе любую самку, одновременно подавляя остальных самцов, доминируя на определенном участке пространства, властвуя в определенном микросоциуме. Сексуальная власть, таким образом, всегда была тесно связана с социальным доминированием, а с развитием жизни человек часто прибегал к подменам, в ходе которых одно проявление власти заменяло другое. Например, в ходе войн захватчики нередко осуществляли сексуальные насилия, насыщая за счет достигнутой власти эротический голод. А сексуальные издевательства в тюрьмах продолжаются и поныне, но в большинстве случаев они служат демонстрацией социальной власти. Сексуальные притязания и домогательства тех, кто в цивилизованном мире стоит на более высокой социальной ступени, к тем, кто ниже по положению, также является лишь закамуфлированной формой стремления к психосексуальной власти.

Сексуальная власть, как и любое другое ее проявление, зависит от устремлений и жизненной позиции каждого человека. При этом если сексуальное или грубое физическое доминирование одного индивидуума над другим может подменять иные формы власти, то и любые другие проявления возвышения человека, от религиозного и государственного лидерства до признания творческого таланта, могут служить эрзацем сексуальной силы. Может показаться удивительным, но среди титанов вообще достаточно редкое явление – нормальная (с точки зрения общепринятых норм своего времени) сексуальность. Что касается деструктивных личностей, то в большинстве своем они несут в себе либо гипертрофированную сексуальность, либо сексуальную инфантильность. Говоря о психосексуальном контексте деструктивности, стоит принять во внимание идею восточного философа Ошо об энергетическом единстве внутренней системы человека, которая дает объяснение такому нестандартному положению вещей. Энергия внутри человека способна трансформироваться, а человек может по своему разумению направить ее в разные русла. Если энергия будет подчинена интеллекту, она становится духовной энергией и может служить творческим достижениям; если никаких идей нет, энергия будет устремляться в другие ниши. Иными словами, когда человек не способен сосредоточиться на какой-нибудь созидательной идее, которая захватывает его целиком и которой он посвящает большую часть своей энергии, его энергия будет стремиться вернуть его в животное состояние. Находясь в нем, человек лишается стремления к самореализации, а заботится преимущественно о таких тривиальных вещах, как сексуальное удовлетворение или максимальное удовольствие от еды и питья…