Александр Шокин - Министр невероятной промышленности

По-прежнему существенными недостатками ПУАЗО-3 был большой по численности боевой расчет в 7 человек и то, что как и ПУАЗО-1 и ПУАЗО-2, он обеспечивал стрельбу только по визуально наблюдаемым целям. Дальнейшее совершенствование ПУАЗО механического типа потребовало бы еще большей численности расчета. В решении задачи встречи снаряда с целью требовался переход от механизированного к аналитическому (вычислительному) методу, как это делалось в разрабатывавшихся морских системах.

Работа по созданию первого отечественного морского ПУАЗО типа "Горизонт-I" для опять же первого крейсера советской постройки "Киров" (проект 26) во многом определила дальнейшую судьбу А.И. Разработка "Горизонта-1" велась в 1934-43 годах на "Электроприборе" под руководством С. А. Фармаковского. В его состав входили зенитный автомат стрельбы (ЗАС) СО-26 в центральном зенитном посту, гировертикаль "Газон" — копия одного из приборов фирмы "Сперри", два стабилизированных поста наводки, размещаемых побортно и еще ряд постов и устройств.

Особо нужно отметить в ЗАСе переход от чисто механических счетно-решающих устройств к электромеханическим приборам на основе вращающихся трансформаторов, что существенно повышало точность.

Был конец 37-го года, строительство крейсера близилось к завершению, а работы по ЗАСу и другим компонентам схемы МПУАЗО находились все еще в начальной стадии. Слишком сложной была эта система для советского приборостроения. Основная наука находилась в Ленинграде, московская еще не окрепла, а между наукой и производством стена казалась непреодолимой. Ввиду важности решаемой задачи А.И. стал бывать на совещаниях в наркомате у начальника Управления судостроительной промышленности И. Ф. Тевосяна, у наркома, и в Кремле, вплоть до самого Молотова. Дело, однако, продолжало двигаться крайне медленно. Однажды последовал очередной вечерний вызов в Кремль в уже знакомый кабинет Предсовнаркома, но неожиданно оказалось, что там их встречает, стоя куря папиросу, сам Сталин.

Не подав вошедшим руки и не пригласив сесть, он спросил, когда, наконец, будет поставлена система. При этом Сталин высказал им, что постройка первого советского крейсера — важнейшее политическое дело международного значения, которое срывается по их вине: "Крейсер готов, а из-за вас не может вступить в строй". Последним отвечать пришлось А.И. По его самым оптимистичным прогнозам работы не могли завершиться ранее, чем через два года. Внутренне осознавая малую реальность и этого срока, он из чувства самосохранения назвал полтора года и начал объяснять все сложности производства. Сталин послушал и через какое-то время задал вопрос: "А почему вы пытаетесь все сделать сами? Почему не распределяете работу по другим заводам, способным ее выполнить?" — и начал объяснять, откуда можно получить помощь и где могли бы быть размещены для ускорения заказы на те или иные компоненты системы. По словам А.И., тогда он впервые услышал четкое объяснение, что такое кооперация и как ею нужно пользоваться для дела. Обозначив круг предприятий, Сталин предложил немедленно приступить к практическому кооперированию и определил срок поставки системы в полгода.

— Сделаете в срок — будете награждены по-царски, не сделаете, пеняйте на себя, — сказал он в конце встречи.

Промышленники попросили Сталина для ускорения работ разрешить обратиться к коллективам названных предприятий от его имени.

— Если это вам поможет, обращайтесь, — получили они ответ.

В ту же ночь А.И. с коллегами отправился на обозначенные заводы в Ленинград.

Эта встреча имела серьезные последствия. Для лучшей координации деятельности приборостроительных предприятий в апреле 1938 года по решению Правительства в системе Наркомата оборонной промышленности было образовано Главное управление промышленности военных приборов и телемеханики (20-е). Основными направлениями его деятельности были приборы управления огнем, военная телемеханика, гидроакустика, гироскопия и спецсвязь. А.И. Шокин приказом по НКОП от 14. 05. 38?168-к был назначен заместителем начальника и главным инженером нового главка. Ему шел двадцать девятый год.

Скорое продвижение молодежи по служебной лестнице было характерным явлением того времени, и предпосылками для него были отнюдь не только последствия репрессий старых специалистов. В отрасли значительно вырос технический уровень производства и науки, и ее руководство смело выдвигало на руководящие посты на заводах, в конструкторских бюро и институтах, в аппарате наркомата молодых талантливых специалистов, проявивших себя в практических делах. Так было не только в оборонной промышленности. Все народное хозяйство росло очень быстро, и для руководства им были необходимы кадры квалифицированных специалистов — инженеров, техников, архитекторов и т. д. Решением этой задачи занимались соответствующие органы ЦК ВКП(б), перенесшие сюда свой большой опыт по подбору партийной номенклатуры. В 1939 году в аппарате ЦК было создано Управление кадров, которое возглавил Г. М. Маленков. Управлением были взяты на учет все без исключения инженеры и вообще специалисты, в том числе и беспартийные. Что бы ни случилось, кто бы ни умер и какая бы катастрофа на страну ни обрушилась, Маленков и его команда должны были в несколько часов, а то и минут представить списки возможных квалифицированных заместителей.

Итак, А.И. стал работать в центральном аппарате Наркомата оборонной промышленности. Размещался он в Уланском переулке в только что отстроенном здании, фасад которого выходил на будущий Кировский проспект. Здание строили для Управления московского метрополитена, но оно приглянулось вновь назначенному наркому оборонной промышленности М. М. Кагановичу (старшему брату шефа московского метро Лазаря Кагановича). Он внес в правительство предложение передать его НКОП, что и было принято.

В описываемое время в том же наркомате, только в главке по производству брони, работал известный впоследствии ученый член-корреспондент АН СССР В. С. Емельянов. В его воспоминаниях приведены некоторые характерные черты обстановки, в которую попал А.И. на новой должности.

"Получив дом, хозяйственное управление немедленно принялось переделывать его. Ломались перегородки и ставились новые. Кабинет наркома — непомерно огромный — отделывался с особой тщательностью и роскошью. На стенах устанавливались панели из красного дерева, подвешивались дорогие люстры. <. . >

Перестройка здания, выделенного под наркомат, была наконец завершена, и мы перебрались в новое помещение. Шикарный подъезд был отделан мрамором. Лестницы устланы ковровыми дорожками. Правда, они заканчивались немного выше третьего этажа — на третьем этаже были кабинеты наркома и его заместителей.