Академия исторических наук - От солдата до генерала: воспоминания о войне

Построились. Идем в бушлатах и шапках, каски болтаются на ремнях. Кажется, нет никакой войны. Как-то радостно стало на душе. Метров через двести пятьдесят увидели укрепления, обнесенные колючей проволокой. Боевые машины по башню зарыты в землю, только дула пушек торчат и немного видна башня. Люди в тельняшках неспешно ходят между палаток, кто-то дежурит у БМД с автоматами, кто-то умывается. Все такие загоревшие, даже темные, но лица наши — славянские.

В дальнейшем нам рассказывали, что это 345-й отдельный парашютно-десантный полк, который прибыл сюда раньше. Они уже успели пообжиться, вникнуть в ритм афганской жизни и без удивления смотрели на происходящие события. Местность называлась — Баграм.

Прошли еще немного, остановились у какого-то ручья. Оказалось, что один наш батальон уже прилетел, и они уже успели поставить палатки, а третьего батальона еще нет, они только еще вылетают. Одновременно мы не могли лететь, самолетов очень много, а взлетная полоса в Баграме одна и не такая широкая, как на военных аэродромах в Союзе.

Получили задание ставить походные палатки, немного отдохнули, поели горячей пищи и выпили горячего чая, потому что походные кухни работали с утра и стали ждать дальнейших приказов. К вечеру без происшествий приземлился еще один батальон, а с ним управление и командование полка.

Первая ночь в Афганистане прошла спокойно и мирно, нам удалось немного передохнуть.

Следующий день был особенным, потому что поставил рубеж между миром и войной, между жизнью и смертью. С утра начиналось все как обычно, но уже к вечеру батальон получил первое боевое задание. Недалеко от нас, на пригорке за ручьем, стояла артиллерийская батарея.

Получили приказ, как только стемнеет, занять этот пригорок и захватить батарею. По сведениям, о которых нам доложили командиры, это батарея неприятеля. Приказ есть приказ. В горах темнеет быстро, только солнышко зашло за горы — сразу сумерки. Тихонько стали выдвигаться к батарее, сначала шагом, потом побежали, несколько человек закричали: «Ура». Мы уже не бежали, а просто неслись в неизвестность. У меня впервые было чувство внутреннего животного страха. То, что ты бежишь в неизвестность и стремление «лететь» вперед, не ощущая земли, не замечая времени.

Опомнился только тогда, когда почувствовал под собой землю. Осмотрелся, оказывается, добрался уже до пригорка, услышал свист пуль. Рядом со мной бежал старослужащий солдат, казах по национальности, смотрю, схватился за голову, закричал. Подбежал командир роты, крикнул санинструктора, а нам приказал залечь и не вставать, до особого приказа. Когда свистели пули, казаха «чиркнуло» в голову, хорошо хоть не насмерть. Домой он вернулся живым и с наградой.

Лежали недолго, кто-то услышал с другой стороны пригорка русскую речь, что-то там кричали. Командир крикнул в темноту: «Не стреляйте, здесь свои». Начали разбираться. Оказалось, из-за отсутствия точных согласованных сведений и приказов, на это задание послали 1-й батальон нашего 357-го полка и роту 345-го десантного полка, который находился буквально рядом. Но поднимались на пригорок мы с противоположных сторон. Вот так бывает на войне, чуть друг друга не перестреляли, хорошо хоть вовремя успели разобраться.

В итоге, когда подошли поближе, там было три орудия и всего-то два афганских испуганных солдата, остальные или разбежались, или их вообще не было. Афганцев увели в штаб на допрос.

Это была моя первая атака, которую я запомнил на всю жизнь.

Не успели вернуться, прозвучала команда: «По машинам». БМД уже выстроились в ряд, пока мы в течение дня занимались подготовкой и проведением этой операции по захвату артиллерийской батареи. Другие полковые подразделения работали с боевой техникой, разгружались и вывозили ее из самолетов. Распределились, сели в БМД и колонной двинулись по направлению к Кабулу — столице Афганистана.

От Баграма до Кабула около семидесяти километров. Кроме боеприпасов, которые должны быть в боевой машине, четырех или трех человек команды, там было три-четыре комплекта боеприпасов сверх нормы, и еще офицер залез. Так что ехали мы «с ветерком» и, не разгибаясь, до самого Кабула без остановок.

Хорошо хоть мы никого не встретили на своем пути вплоть да Кабула. Иначе, если бы завязался бой, с таким «запасом» и в таком «скрюченном» положении шансы на жизнь были бы минимальными.

БМД, несмотря на свою легкость и быстроту, стремительность и маневренность, что относится, естественно, к достоинствам машины, имеет и недостаток. Дело в том, что она сделана из сплава алюминия и магния и сгорает вся в течении полторы-двух минут. И в дальнейшем у своих однополчан, которые служили в Афганистане уже после меня, я уточнял эту информацию. Через два, три года их все пожгли. Но это было после. А в ночь с 26 на 27 декабря, колонна русских боевых машин стремительно неслась, поднимая клубы пыли в неизвестность или в бессмертие.

Кабул встретил нас тихим ранним утром. Нашему батальону было приказано занять позиции на подъезде к советскому городку. Так в Кабуле именовали квартал пятиэтажек, довольно благоустроенный микрорайон, в котором в основном проживали семьи советских специалистов и военных советников и некоторые руководящие работники правительства и партии ДРА.

Обстановка в столице была очень напряженная, и была большая вероятность, что многие из городка могут пострадать. Именно поэтому решено было взять под охрану советский городок. Несколько БМД выстроили таким образом, что бы их невозможно было объехать.

Не успели расставить боевые машины и взять под охрану весь городок, как послышался рев мотора, и появились танки. Командир подошел ко мне, дал в руки гранатомет «муха» и приказал лечь в русло, где весной течет арык, чтобы не было заметно и стрелять по гусеницам первого танка. На нас шла танковая рота. А в это время подбежал командир батальона, держа в руках автомат с белым платком. Они посоветовались и быстро пошли навстречу танкам, подняв автомат. Получалось, что-то вроде белого флага, а командиры были парламентариями.

Я в это время лежал в арыке с «мухой» и сосредоточенно наблюдал за происходящим. Поступок конечно для молодого солдата уже был геройский и очень отчаянный, а что было делать, если шли танки. Ведь все наши заграждения, которые мы успели установить, для танка были практически ничто. Но нам опять повезло. Его величество случай.

С той стороны от танков отходят тоже три человека, такие рослые и крепкие ребята. Несколько минут ожидания, скорее всего «мандража». И так ночь была бессонная, а тут еще лежишь в арыке и нужно все держать на контроле, человеческие жизни на кону. Смотрю, один из них жмет руку комбату и идет с нашими офицерами по направлению к нам. Командир роты сзади машет флагом: «Не стрелять». Подошли, все улыбаются. Оказывается, афганец, командир танковой роты, учился в Советском Союзе в военном училище в Киеве и разговаривает на русском языке. Наши командиры не только уговорили его не стрелять, но и попросили прейти его танковую роту на нашу сторону. Через десять, пятнадцать минут разошлись, а танки повернули обратно.