Академия исторических наук - От солдата до генерала: воспоминания о войне

После первой боевой операции, была вторая, третья и т. д., в которой была применена система залпового огня «Ураган», все батареи реактивного дивизиона участвовали в боевых действиях по всему Афганистану. Были сложные и тяжелые боевые операции в Панджшерском ущелье, под Кабулом, в Газни, но всегда залп реактивной артиллерии предвещал успешное выполнение боевых задач общевойсковыми подразделениями. Однако приходилось терять личный состав и боевую технику.

Вспоминается один курьезный случай, который произошел на одном боевом выходе. Наша реактивная батарея стояла на огневых позициях в пустыне больше десяти дней, командир батареи капитан Ланин В.Н. и командир взвода управления старший лейтенант Михайлов Геннадий были на передовом командном пункте, координируя огонь батареи. Рядом с КНП был водоем, на огневой позиции находились старший офицер батареи Курдюков Ю.Н., командир 2-го взвода Логин М.Д и я, замполит батареи старший лейтенант Петров П.П… Недалеко от огневой позиции размещался ПХД (кухня), где кошеварили повара.

Вечером личный состав с КНП прибыл на огневую позицию в расположение батареи. Михайлов Гена пообещал сделать нам царский ужин, мы все знали, что он любит сам готовить вкусную еду. Обычная полевая еда с консервами или тушенкой нам порядком надоела, и обещанное нам жаркое из мяса было для всех пределом мечтания. На ужин было жаркое с гречкой, все ели с удовольствием, только мясо было какое-то странное на вкус и очень жесткое, но в начале никто не спросил, откуда Геннадий достал свежее мясо. Когда уже пили чай, я спросил, где взяли мясо, Михайлов сказал, что на КНП.

После ужина проходя мимо кухни, я увидел ведро полное длинных костей, у повара спросил, откуда такие длинные кости, он мне доложил, что это цапли, теперь стало ясно, откуда жаркое с мясом. Когда все выяснилось, то оказалось, что Гена Михайлов вместе с командиром отделения разведки сержантом Кузнецовым Александром у водоема на КНП выловили три цапли и, никому не говоря, решили накормить весь личный состав батареи свежим мясом.

Когда все узнали, что ели на ужин, то последствия были для некоторых бойцов неприятными, пришлось вызвать врача и санинструктора, а утром убирать территорию огневой позиции. Особенно возмущался командир дивизиона майор Хубиев Магомед Хангериевич, мы его и заместителя командира полка майора Егорова Игоря Павловича тоже угостили мясом из цапли с лягушачьими лапками. В итоге все обошлось, на здоровье никто не жаловался, но в полку часто шутили над нами, личным составом 9-й батареи, любителями жаркого из мяса цапли с заправкой лягушатиной.

В феврале 1983 года за успешное выполнение боевых задач и отличные показатели личного состава батареи я получил новое назначение, повышение по должности. Меня перевели в 5-ю мотострелковую дивизию, 1060 артиллерийский полк, войсковая часть п/п 71 205 и назначили заместителем командира 3-го артиллерийского дивизиона по политической части. На вооружении дивизиона находились 122-мм гаубицы, буксируемые многоцелевым тягачом легким бронированным (МТЛБ).

Главная особенность дивизиона состояла в том, что в артиллерийском полку, дислоцированном в Шиндандском гарнизоне из всех подразделений дивизиона находился только взвод управления. Все остальные подразделения нашего артиллерийского дивизиона были приданы или поддерживали другие воинские части и подразделения.

Одна артиллерийская батарея в полном составе была придана воздушно-десантному батальону и находилась в населенном пункте Гиришк и располагалась на господствующей высоте у моста через реку Гильменд. Вторая артиллерийская батарея располагалась повзводно. Первый огневой взвод стоял в горах, на перевале под Диларамом, обеспечивая безопасный проход наших автоколонн, когда они медленно преодолевают крутые виражи на подъеме и спуске. Второй огневой взвод занимал круговую позицию на дальнем приводе Шиндандского аэродрома, между кишлаками, не позволяя «душманам» вести обстрел самолетов при посадке и взлете. 3-я артиллерийская батарея также была рассредоточена повзводно. Первый огневой взвод занимал позиции совместно с мотострелковым взводом на сопке над населенным пунктом Адараскан, где располагался гарнизон саперного батальона 5-й мотострелковой дивизии. Это был очень неспокойный район, зона действия бандформирования, вокруг находились кишлаки, со стороны которых постоянно велся пулеметный, минометный или из безоткатный орудий обстрел, проходящих по «бетонке» наших автоколонн или саперного батальона. Огневой взвод был в постоянной боевой готовности, а бойцы дежурного расчета ни на минуту не могли отойти от своего орудия, так как команда «Огонь» могла прозвучать в любую секунду. Второй огневой взвод занимал линию боевого охранения на удалении до 5-и километров от расположения воинских частей Шиндандского гарнизона.

Такая разбросанность подразделений нашего дивизиона накладывала большие и серьезные требования к командному составу всего дивизиона, от командира расчета до командира дивизиона. Организация самой боевой стрельбы была сложной: горная и ночная стрельба, осветительными и дымовыми снарядами, постоянная пристрелка целей, доставка снарядов на огневую позицию, должно было быть на каждое орудие не менее 3-х боекомплектов, устройство скрытых складов для боеприпасов. Командир дивизиона и все его заместители постоянно находились на одной из точек, где располагались подразделения дивизиона, организовывая не только боевую работу, но жизнь и быт личного состава. На меня была возложена не только воспитательная работа среди личного состава, но и обеспечение жизнедеятельности подразделений на всех пяти объектах.

Главные задачи, которые стояли перед нами, это доставка в расположении подразделений чистой воды, организация питания, включающая в себя доставку продуктов питания, их хранение, особенно в летнее время, приготовление пищи, соблюдение санитарных норм в местах общего пользования, личная гигиена солдат и офицеров и сотни других вопросов. В полку вопросами обеспечения занимались соответствующие службы, а мне приходилось самому решать возникающие задачи или поручать офицерам и прапорщикам дивизиона, а порой и сержантам.

В моем непосредственном подчинении находился экипаж БРДМа (бронированная разведывательно-дозорная машина) младшего сержанта Кузнецова Андрея, это был для меня и дом и средство передвижения. На каждом объекте я находился 5–7 дней, чтобы в течение месяца побывать на всех точках, где расположены наши подразделения.

Все солдаты и офицеры на опорных пунктах и боевых охранениях с нетерпением ждали моего прибытия еще по одной причине, я был «почтальоном», доставлял из полка письма личному составу дивизиона от родных и близких. Эта связывающая почтовая ниточка с Родиной, «большой землей», родными местами была главной и основной ради чего мы стойко переносили все трудности войны.