Мария Щербак - 50 знаменитых звездных пар

Вообще семейная жизнь – вопрос деликатный, и я никогда не стану выносить на публику подробности такого свойства. Мы прожили 30 лет и три года, почти по стихотворному пушкинскому эпосу. Другое дело, сколько я нагрешил и какова моя вина перед Людмилой… Единственное, что я могу сказать: я старался не делать ей больно».

В 1976 г. Табаков ушел с поста директора «Современника», много и плодотворно работал на радио и снимался в кино, но в основном посвящал себя преподавательской работе в ГИТИСе. С ноября 1978 г. курс Табакова обосновался в отремонтированном собственными силами подвале на улице Чаплыгина: «Появилась уверенность, что у нас уже есть с чего начать свой театр, что мы имеем на это заслуженное право…» Однако судьба распорядилась иначе: разрешение на открытие театра Олегу Павловичу не дали, а вскоре ему вовсе было запрещено заниматься педагогической деятельностью. Но, вопреки всему, в подвале на Чаплыгина продолжали играть спектакли – вечерами, ночами, в свободное от репетиций и спектаклей на «основных» местах работы время.

Спустя год после «запрета на профессию» новое руководство ГИТИСа предложило Табакову набрать новый курс. Так появилась вторая студия, куда, среди прочих, пришла учиться московская школьница Марина Зудина.

В декабре 1986 г. вышел приказ об открытии в столице трех новых театров, среди которых был и Театр-студия под руководством Олега Табакова. Так сбылась его заветная мечта о собственном театре, который вскоре в народе окрестили «Табакеркой». Однако начало пути было отнюдь не безоблачным. Некоторые критики не восприняли всерьез появление новой студии, но зрительный зал в «подвале» был переполнен всегда. С первого дня Олег относился к театру как к своему детищу и называл его «большой семьей, где много детей и где все по справедливости». Самым любимым «ребенком» Табакова в то время была его ученица Марина Зудина.

Марина родилась в Москве 3 сентября 1965 г. в семье журналиста Вячеслава Васильевича Зудина. В детстве она училась в театральной студии при Бауманском Дворце пионеров. Когда девочка собиралась поступать в театральный вуз и ее уже разочаровали на нескольких просмотрах, ее мама, преподаватель музыки Ирина Васильевна, сказала: «Вот, Табаков набирает. Если он тебя не возьмет – тогда тебя никто не возьмет».

В ГИТИС на предварительные отборочные туры она опоздала: «Пришла сразу на конкурс. И Табаков меня взял. У него есть свои необъяснимые критерии в оценке способностей учеников, особое чутье, сродни шестому чувству. Он часто берет к себе на курс людей нестандартных, которые заваливают экзамены… В результате из этих “неудачников” получаются весьма талантливые актеры». Учась в институте, Марина снималась в кино. В 1985 г. она дебютировала в фильме «Валентин и Валентина», затем снялась в таких замеченных зрителем лентах, как «Забавы молодых», «Мордашка», «Исповедь содержанки», «Дубровский».

Уже на втором курсе она по уши влюбилась «в гениального педагога, в яркую личность, в бурлящую энергию, в обаяние» Табакова. Это чувство полностью отличалось от предыдущего отношения к сверстникам: «В школе, на первом курсе были какие-то влюбленности, но настоящая возникла только к Олегу Павловичу. Что бы меня сейчас заставило два часа на морозе ждать человека для того только, чтобы он довез меня до метро? И если бы он не откликнулся, я бы страдала. Ведь я начиталась романтических историй, любовных романов. И у меня уже настал момент, когда я готова была сама признаться в любви. Я хорошо помню, что в тот день стояла плохая погода… И я решилась».

Их роман длился очень долго. Марина могла выйти замуж «раз сто и не ждать 12 лет, пока Олег Павлович разведется». Но она в своей жизни так и не встретила мужчину, который бы оказался сильнее его: «Не скрою, были очень выгодные варианты. Если бы Табаков тогда не развелся, я не была бы обделена мужским вниманием. И если завтра Олег Павлович скажет, что больше не хочет со мной жить, у меня, конечно, будет большая личная драма, но при этом одна я не останусь никогда».

Для него же всегда работа была на первом месте. Бывало так: «У него что-то отменилось, он тут же звонит и назначает новое дело. Ну почему, если мы это свободное время можем провести вместе?! Он мог на полтора месяца уехать работать в Америку, к примеру. Для меня это было немыслимо, но я мирилась. Он просто не думал, что в результате соединит свою жизнь с моей. Поэтому я не была приоритетом».

Сейчас Марина считает, что нужно было быть поэгоистичней. А тогда она могла часами ждать звонка: «И если он не звонит – все, я ничего не хочу, какая, блин, работа, я сижу и страдаю… Или у нас отменяется встреча. То же самое. Да еще когда ты не можешь позвонить и поговорить нормально, мобильников же не было тогда… Я сейчас понимаю, что была очень незащищенная. Полностью была поглощена чувствами. Не то что роль попросить, я даже МХАТовского «Мудреца» не смотрела, где он Мамаева играл. Билеты очень трудно было достать, а я стеснялась попросить. А он, наверное, думал: не просит – значит, неинтересно. Так я этот спектакль и не видела»…

Сам Табаков признавался, что любовная связь, длящаяся более десяти лет, «что-то непостижимое для меня прежнего. Конечно, бывало всякое: на заре этого романа Марина не раз писала мне письма, подытоживающие наши отношения, после того как я последовательно и логично пытался убедить ее, что ей надо решать свою жизнь без меня… А потом все начиналось снова. Я ощущал свою вину перед ней и был убежден, что никогда не смогу оставить своих детей. Все это было некой легендой, придуманной мною в подростковом возрасте, но ей я пытался следовать до встречи с Мариной».

После развода с первой женой Табаков жил с Зудиной в гражданском браке около года. А потом они расписались: «Просто я ждала ребенка, поэтому мы и зарегистрировали наши отношения. У нас не то что свадьбы, даже свидетелей не было. Забежали в загс между репетициями. Я как была в джинсах, так и пошла. Вот и все… Мы ведь очень много лет были вместе, поэтому от штампа в паспорте ровным счетом ничего не изменилось».

Марине коллеги тут же присвоили кличку «Снайпер» – мол, десять лет лежала в засаде и «сняла» приз одним метким выстрелом. Строили предположения, каково ей живется в старой табаковской квартире (переезжать с Чистых Прудов «молодожен» категорически не захотел). Иными словами, Зудиной завидовали.

Действительно, было чему завидовать. Но иногда Марине бывало очень грустно, и когда говорили: вот, она благополучна, она думала: «Боже, а как я жила?! Но с другой стороны, это было так радостно, с такими сильными эмоциями, что я вспоминаю это время как счастливейшее. Десять лет такого накала… Хоть и считается, что пылкий роман может длиться года 2–3 максимум. Правда, все обостряется, если люди не могут быть вместе». К тому же в то время у Табакова возникали и другие романы с актрисами, романы достаточно известные, однако ни с кем из них он не остался. Зудина смеялась: «Видимо, не нашлось второй такой идиотки, которая сидела бы рядом с ним 10 лет, ничего не просила и была счастлива».